Операция «Соло»: Агент ФБР в Кремле

В то же время, понимая проблемы ФБР, комитет согласился, что Бюро может придерживать данные, если те способны выдать источники или раскрыть важные технологии расследования. Но только в том случае, если два назначенных министерством юстиции юриста подтвердят, что это оправданно. ФБР, естественно, уничтожило все ссылки, которые могли указать на «Соло», а также столько других материалов, что осталось только двенадцать страниц. Хотя министерство юстиции это одобрило, разнородность нескольких безобидных страниц привела комитет в бешенство. ФБР обвинили в двойной игре и пригрозили вытребовать все документы через суд и допросить агентов ФБР под присягой на открытом заседании.

Вместе с полномочным заместителем директора Джеймсом Адамсом Уоннол кратко доложил директору Келли о кризисе.

— Как вы думаете, они собираются добиваться бумаг? — спросил Келли.

— Да. Если они собираются вызвать на слушания Киссинджера, то похоже, что смогут затребовать и получить эти материалы, — ответил Уоннол.

По мнению Уоннола, у Бюро было два выхода. Можно отменить «Соло» раньше, чем комитет выставит его на всеобщее обозрение, и немедленно спрятать Морриса, Еву, Джека и Розу. Или можно рискнуть и рассказать сенатору Черчу о «Соло» в надежде, что тот убедит комитет прекратить попытки получить документы на Кинга.

Келли решил рискнуть и уполномочил Уоннола рассказать Черчу столько, сколько он сочтет необходимым.

В условиях политического давления решение доверить недружелюбно настроенному сенатору информацию, которую до недавнего времени скрывали даже от президента, далось нелегко. Из Капитолия лился поток злобных нападок на ФБР и разведку вообще. Сенатор Роберт Морган назвал ФБР «прогнившим до сердцевины» и «величайшей угрозой Соединенным Штатам». В вежливом ответном письме Келли предположил, что его неправильно процитировали. Морган грубо ответил: «Процитировали правильно». Молодежь, которая не так давно толпами распевала на улицах: «Хо! Хо! Хо! Хо Ши Мин победит!», сейчас занимала места в комитете, и клевета на Соединенные Штаты стала в Вашингтоне любимой забавой.

Хотя Черч обходился с Уоннолом учтиво, он и его комитет оказались единомышленниками с враждебными ФБР членами Конгресса. Он позволил членам комитета нарушить соглашение с Бюро, попытаться допросить бывших агентов по всей стране и отступить от обещания смириться с решением министерства юстиции о закрытых данных. И любой политик, выборочно выдернув бумаги «Соло», мог наплодить заголовков типа «ФБР содержит американских комми». Да, такое не предотвратить.

Уоннол дождался сигнала Бойла, что Моррис и Ева благополучно покинули Москву и направляются домой. Потом позвонил Черчу и сказал, что срочно должен обсудить с ним важнейшие вопросы. Перед тем как уехать, он вынул из сейфа «Соло» нечто такое, что вряд ли видели хотя бы десяток американцев.

В богато отделанной и уютной комнате здания Сената Уоннол заявил Черчу, что его комитет может невольно уничтожить самого выдающегося из всех американских агентов — разведчиков и самую жизненно необходимую операцию, когда-либо проводимую ФБР против Советского Союза.

Пораженный Черч спросил:

— Не могли бы вы объяснить?..

— Я могу показать.

Вслед за этим Уоннол показал фотографию Морриса в Кремле рядом с Брежневым. Обычно советские умельцы на официальных фотографиях ретушировали или закрашивали лицо Морриса. Но однажды пребывавший в дружелюбном настроении Брежнев настоял, чтобы его сфотографировали с Моррисом и отдали Моррису копию на память. Как подчеркнул Уоннол, фотография иллюстрирует лишь одну из множества встреч «нашего человека». Он бегло изложил историю «Соло», его невероятный успех, неоценимую помощь дипломатам и причины, по которым обнародование дела Кинга приведет к краху операции и угрозе жизням ее участников.

Когда до Черча дошла вся важность услышанного, он только и мог сказать:

— Хотел бы я, чтобы это знали американцы. Это несомненно раскрыло бы им глаза, как оно раскрыло мне.

Они договорились, что Уоннол поговорит еще с некоторыми избранными сотрудниками, не раскрывая детали, которые сочтет нужным замолчать. Черч выбрал трех помощников, а представитель республиканцев в комитете, сенатор Джон Тауэр, прислал четвертого. В начале секретной встречи Черч серьезно предостерег всех четверых: то, о чем они услышат, архиважно, и ни одно слово не должно выйти за пределы их круга.

Уоннол, хотя и пропуская многие детали, вводил Черча и его коллег в историю «Соло» около двух часов. Он объяснил, почему людям из ФБР (имена Морриса и Джека ни разу не прозвучали) приходилось участвовать в транспортировке советских денег, чтобы операция могла продолжаться. Наконец, он снова изложил причины, которые заставили Роберта Кеннеди с одобрения брата-президента приказать следить за Кингом, и пояснил, почему его досье провалят операцию «Соло». ФБР все так же готово сотрудничать с комитетом, который любыми способами блюдет интересы нации, но убедительно просит оставить в покое Мартина Лютера Кинга и не предпринимать ничего, угрожающего «Соло».