Операция Снейп

Она резко развернулась и пошла через просторный холл к широкой лестнице. Вслед за этой дамой мы поднялись наверх и сквозь высоченные двустворчатые двери вошли в огромный зал. Над головой у нас было ночное небо, и в нем плавали тысячи горящих свечей. Было красиво, но я уже не удивлялся. Понемногу я начинал принимать всё это как должное. Другие первогодки вокруг меня дрожали. Кто-то шёпотом выражал сомнение в том, что его хоть куда-то определят. Похоже, это были ребята вроде меня, из мира неволшебников. Другие переживали из-за возможности попасть не на тот факультет и таким образом не оправдать ожиданий родителей. Из отрывочных фраз вокруг я сделал вывод, что в основном боятся попасть в Хаффлпафф, а потом в Слизерин. Причём те, кто боится Слизерина - полагают, что лучше Хаффлпафф, чем Слизерин. А те, кто уверяют, что попадут в Слизерин, как огня боятся Хаффлпаффа. Сам я был совершенно спокоен. Не пройду, так не пройду. Ошибся кто-то, нет у меня магических способностей - значит, вернусь в родной приют, только и всего. Я приютский, мне к разочарованиям не привыкать. И дело не в том, что мне там плохо живется, а просто всё равно семью хочется. Люди приезжают почти каждую неделю. Ходят по классам, по игровой площадке и все мы смотрим на них тем самым неприкаянным взглядом бездомных собак, потому что каждый надеется, что может быть, пришли как раз за ним. Может быть, именно этим людям ты и понадобишься. И в такие моменты мы про себя даем страшные клятвы быть невыразимо послушными и смирными детьми, и никогда не разочаровывать своих новых родителей. Пусть только они выберут нас. Если принимать это близко к сердцу и всякий раз плакать, что тебя не выбрали, никаких слёз не хватит. Так что я отнёсся к предстоящему примерно так же, как к приезду взрослых в приют.

Перед учительским столом на высоком табурете лежала старая обтерханная до неприличия шляпа. Строгая дама, приведшая нас в зал, объявила, что каждый наденет на голову эту шляпу, и она распределит нас по факультетам. Интересный способ. Перед началом сортировки шляпа спела песню в том смысле, что все должны жить дружно, особенно остальные факультеты со Слизерином. Я сделал вывод, что основное противостояние именно такое - три против четвертого. Не очень-то мне это понравилось. Но моего решения попасть в Слизерин, если моего мнения хоть кто-то спросит, это не уменьшило. Я человек мирный, предпочитаю строжайший нейтралитет в любой войне. Если же меня вынуждают к активным действиям, я на стороне тех, кто мне близок. В приюте, к примеру, я дрался только за себя или за Мелани. И никогда против кого-то другого. Сражаться за идею или некое абстрактное человечество не вижу никакого смысла. В этой школе был только один человек, на стороне которого мне хотелось быть - профессор Снейп. Все остальные мне были, строго говоря, по барабану. Когда началась сортировка, профессор тихо вошел в зал через боковую дверь. Он внимательно посмотрел на меня и скривился, когда я ему улыбнулся. Так, значит, все-таки не верит. Интересно, почему? Пожилая дама выкликнула моё имя:

- Ричард Мелори!

И я пошёл к табурету. Странно, при звуке моего имени за столом Слизерина явно воцарилось оживление. Тут что-то не так. Я дал себе обещание подумать об этом позже. А пока уселся и натянул шляпу на голову. Жаль, что мне не видно сейчас профессора Снейпа, учительский стол у меня за спиной. Хотелось бы видеть первую реакцию этого человека на моё распределение, каким бы оно ни оказалось. Мне-то на самом деле всё равно, куда меня определят. Просто если я окажусь в Слизерине, то получу право на несколько более теплое отношение профессора, поскольку он, как мне сказали, всегда защищает своих, а я стану «своим». Кроме того, мне станет легче проявить своё хорошее отношение. В том, что профессор остро нуждается в хорошем отношении, у меня не было ни малейших сомнений. Его первый взгляд на меня невозможно было с чем-то перепутать, и уж тем более не мог этого сделать я. Чем больше я узнаю о нём, тем больше понимаю, что я прав.