Операция (СИ)

- Да потому!.. У кого спрашивать, говоришь? Спроси у Чиканова. Ты у него числишься старшим лётчиком. У него в звене курсантов столько же, сколько и у всех, а инструкторов на одного меньше. Но он говорит, что лучше совсем без старшего лётчика, чем с таким как ты.

- Вот я и говорю...

- Что ты говоришь? Допустить тебя до полётов? Дать тебе курсантов? И каждый день думать, допустит тебя сегодня доктор или нет, а кто их возить будет? Иван Фёдорович Крузенштерн?

- Я что, алкаш последний?

Алимов протянул руку к его портфелю:

- Дай, - Карпов быстро отдёрнул руку с портфелем назад.

- Дай сюда! - настойчиво сказал Алимов, взял портфель, открыл его, достал недопитую бутылку портвейна.

- Это что?

- А что мне делать? Скучно, я же не летаю...

- Неправильно. Ты не летаешь потому, что пьёшь, а не наоборот.

- Я один, что ли пью? Все же пьют!

- Неправда. Не все. Ким не пьёт.

Старший лейтенант Ким, лётчик инструктор второго звена четвёртой эскадрильи. Именно у него в экипаже Мусин и Евсюткин. Этот лётчик уже много лет увлекался системой йогов. Он занимался в нескольких направлениях этого учения, делал и дыхательную гимнастику, и физические упражнения, а также упражнения для настройки духовного состояния. Он очень интересно рассказывал о всяких там чакрах, духовной энергии кундалини и о многом другом. Жизненная философия йогов отвергает алкоголь и табак, не употреблял их и старший лейтенант Ким. Сам он был здоров и телесно и духовно. Вывести из себя его было невозможно. Владел собой он в совершенстве, в любой ситуации он сохранял душевное равновесие. Он мог кратковременно заглушить боль, любое расстройство духа исправлял медитацией, добиваясь состояния безмыслия. Когда он отрешённо сидел, положив руки на колени ладонями вверх и ни на что не обращал внимания, его командир эскадрильи подполковник Лучников говорил, что Ким опять ушёл в себя.

Карпов, услышав про Кима, замахал руками:

- Да я серьёзно! Причём здесь Ким?

- Причём Ким? Он говорит: не пью - и не пьёт. Ты говоришь: не пью - и продолжаешь пить.

- Ну. И какие выводы? Что мне делать?

- А вот доктор идёт, сейчас и узнаем. Рафаил Самуилович, можно на секунду?

Подошёл майор медицинской службы Мартиросян и вопросительно посмотрел на офицеров:

- Где больной?

- Да вот, Карпов требует, что б я допустил его к полётам. Вы что думаете?

- Если сейчас пройти ко мне в санчасть, я поставлю капельницу на пару часов. Пять - шесть дней воздержания для очистки организма и ослабления рефлексов, под моим наблюдением. Медосмотр три раза в день. Возможно все параметры войдут в норму. Кардиограммочку сделаем. Шанс есть.

- Ну, Карпов, смотри! Это твой последний шанс. Иди с доктором.

Карпов немного засуетился, открыл портфель, достал оттуда две бутылки портвейна, одну полную, другую распечатанную и протянул доктору:

- Это вам на компрессы. Я сейчас зайду в штаб, дам последние указания и через десять минут я у Вас.

Он суетливой походкой посеменил к штабу. Мартиросян посмотрел на бутылки портвейна в своих руках, встряхнул их и поднял вопросительный взгляд на Алимова. Тот одобрительно кивнул головой:

- Вечером зайду.

Тем временем, Карпов вошёл в штаб. Там за столом с печатной машинкой сидела писарь Лида, рядом с ней стоял и что-то диктовал начальник штаба эскадрильи майор Рогов. Карпов поставил на стол между ними свой портфель, на вопросительный взгляд Рогова, сделал барский жест:

- Дарю. Я вас покидаю. Начальник штаба лагеря теперь ты.

- А мне это надо?

- Придётся, больше некому. Я возвращаюсь в эскадрилью на свою должность.

- Если я буду начальником штаба лагеря, кто будет делать мои дела в эскадрилье?

Карпов задержался в дверях, подмигнув Лиде, ответил Рогову:

- Иван Фёдорович Крузенштерн.

10

Последующие дни были очень насыщенными, подготовка к полётам шла полным ходом. Курсанты уже многому научились. Они довольно ловко управлялись с оборудованием для заправки и обслуживания техники. Всего несколько дней назад они робели перед самолётом, боялись сделать что-нибудь не так. Теперь же садились в кабину, как в кресло перед телевизором, уверенно включали необходимое им оборудование. Они уже умели запускать двигатель, проверять системы самолёта перед вылетом.

Руководством части на оставшиеся мероприятия было выделено ещё два дня, затем на понедельник назначена предварительная подготовка, на вторник методические полёты, в среду полёты с курсантами. Времени не хватало, занятия по плану наземной подготовки проводились весь день и заканчивались с наступлением темноты. Неделя пролетела незаметно.

В понедельник, с утра лётный состав был собран для постановки задачи на полёты, предстоящие во вторник и среду.