Операция продолжается

— Нет! — Мощный бас Локтикова повеселел. — Теперь уже никто не собьет! Контакт нащупан. Нас кто-то хочет задержать. Кому-то надо замедлить разведку месторождения и передачу его в эксплуатацию.

— Так. И кому же, вы полагаете, это нужно?

— Ну, дорогие товарищи, — Локтиков широко развел руками, — это вам…

Костенко с Новгородским переглянулись.

— Скажите, а в чем вы видите смысл такой, будем говорить прямо, вражеской акции? — спросил Новгородский.

— Я уже сказал: замедлить разведку месторождения. Дело в том, что оно приурочено к огромному массиву закарстованных известняков. В породе много пустот и вымоин, заполненных песком и глиной. Проходка скважин в таких условиях весьма трудна и сложна. Очень часты аварии. Враг, видимо, хочет заново заставить нас бурить опорную скважину. Это же месяц-два трудной работы. Он рассчитал верно.

— Почему?

— Понимаете, — Локтиков загорячился, — результаты анализов дали бы нам основание требовать дополнительные ресурсы для форсирования работ. Но никто не согласится бросать огромные средства и материальные ресурсы на необоснованное, беспочвенное мероприятие. А вещественных аргументов у нас нет. Понимаете?

— Понимаем, — хмуро сказал Костенко.

— Вот я и пришел за помощью. Вернее, меня послал секретарь обкома Исайкин. Когда я сообщил о нашей беде — он буквально за голову схватился. По решению Государственного Комитета Обороны уже наращиваются мощности алюминиевых заводов под наши будущие запасы.

— Вот как! — Лицо Костенко совсем потемнело, раздулись тонкие ноздри на горбатом носу.

— Так что глубочайшая просьба к вам, товарищи чекисты, избавить партию Вознякова от дальнейших неприятностей.

— Вы могли этого не говорить! — Комиссар резко встал, вышел из-за стола. О чем-то думая, прошелся по кабинету. — Вот что, товарищ Локтиков, — становясь самим собой, отрывисто заговорил он. — В порядке закрытой информации. Сообщаю. Для личного вашего сведения. Николашин убит. Образцы и документы исчезли. Знакомьтесь. — Он кивнул в сторону дивана. — Капитан Новгородский. Будет заниматься вашими вопросами. Прошу оказывать содействие, помощь.

— Любую помощь и в любое время, — с готовностью пробасил Локтиков, оглядываясь на Новгородского.

— Вот и все. У вас есть еще вопросы, капитан?

— Пока нет, — сказал Новгородский.

Локтиков сгреб в карман портсигар и стал прощаться.

— Что вы думаете предпринять? — спросил комиссар Новгородского, когда они остались вдвоем.

— Думаю начать со сбора информации, — подумав, откликнулся капитан. — Надо все же получше войти в курс.

— Правильно, — одобрил Костенко. — Завтра же посетите секретаря обкома Исайкина и академика Беломорцева. Я позвоню. Попрошу, чтобы они нашли время вас принять. Вечером доложите мне о своих планах уже в деталях.

— Слушаюсь! — Новгородский встал по стойке смирно.

СЕЙЧАС ВЕЗДЕ ВОЙНА

Назавтра день у капитана Новгородского был загружен до предела. С утра он рылся в технической библиотеке управления, выискивая сведения по алюминиевому сырью. Это занятие было капитану даже приятно. Когда-то он хотел стать физиком и питал большую склонность к технической литературе. После библиотеки последовали дела менее приятные. Второй секретарь Сосногорского обкома партии Исайкин встретил Новгородского довольно неприветливо. Среднего роста, худой, измотанный бессонницей, он нервно вышагивал по обширному кабинету и без всякого стеснения желчно ругал органы безопасности, милицию и всех ротозеев на свете.

— Среди бела дня у нас, как у слепых котят, не только стащили из-под носа ценнейшие образцы, но и убили нарочного. Позор! Сборище близоруких ротозеев! Фронтовики заплюют нас, узнай они о таком позорище.

Новгородский молча слушал секретаря и не обижался. Он понимал — это нервы, заботы, темперамент и переутомление. В Сосногорск потоком прибывали беженцы, составы с демонтированным оборудованием, дефицитными материалами. Все это нужно было устраивать, размещать, быстро включать в производство. Исайкину доставалось. Новгородский это понимал и потому сочувственно пережидал, когда секретарь выговорится.

Наконец Исайкин немного успокоился. Он сел за широкий стол, подпер выпирающие из-под желтой кожи скулы худыми кулаками:

— Ну, говорите теперь вы.

Новгородский постарался быть кратким.

— Нас интересует общая оценка положения, чтобы предвидеть, какое противодействие может оказать нам вражеская агентура и в каком направлении.

— Понятно. Еще что?

— Какие последствия повлекли или повлекут уже происшедшие события и как можно эти последствия нейтрализовать.

— Последствия? — Исайкин печально посмотрел на Новгородского большими серыми глазами, на которые упрямо наползали отяжелевшие от бессонницы веки. — Последствия скверные. Даже при самом благоприятном стечении обстоятельств наша промышленность получит алюминий уже на месяц позже.

— Плохо.