Операция «Престол»

Как выяснилось, именно в этот день православная церковь отмечала Рождество Пресвятой Богородицы.

— Хорошее предзнаменование, — шепнул Алексею Преклонский.

Тот кивнул.

Он хорошо помнил историю возниковновения этого праздника.

Жители Назарета, христиане Иоаким и Анна, долгие годы были бездетными.

Это считалось карой Божией. Дабы замолить грехи и очиститься, Иоаким ушел в пустыню и провел там 40-дневний пост.

В то время обоим супругам явился посланник с вестью о скором зачатии и рождении девочки.

Иоаким с радостью вернулся домой, и через 9 месяцев у них с Анной родилась дочь Мария.

Праздник в честь этого события был установлен в V веке.

Алексей слушал священника и с интересом осмтривал внутренее убранство собора.

Он никогда не был в Стамбуле и не мог судить о том, насколько была хорош возведенный там Юстинианом собор Святой Софии.

Но то, что он увидел здесь, в Харбине, приятно поразило его.

Особенно ему понравилась стенная роспись, сделанная, как он узнал позже, русским художником Анастасьевым.

В соборе три святых места: скульптура Христа, икона «Христос воскрес» и иконы Святой Софии и Святого Николая.

Алексей с удовольствием отстоял почти всю службу.

Конечно, он не был верующим в полном смысле этого слова, но церковные службы любил.

Иван Владимирович Павлов встретил беглецов в истинно русском стиле и троекратно расцеловал каждого.

Потом достал бутылку водки и, разлив ее по рюмкам, сказал:

— Я рад вашему возвращению, ребята! За вас!

Они выпили, и Евгений живописал дяде их приключения при переходе границы.

— За все то, что хорошо кончается! — снова налил он водку.

Они выпили и закусили.

— А ведь я знал твоего отца, Алексей! — закурив, сказал Павлов. — Отчаянно храбрости, скажу я тебе, был человек!

В следующее мгновение Алексей узнал, как отличился его отец возле поселка Савин Посад.

Именно там всего с тремя сотнями казаков он изрубил две роты немецкой пехоты, взяв в качестве трофеев 8 пулеметов.

Затем последовала деревня Харитоновка, в которой остановился на ночлег австрийский эскадрон и германская батарея.

Ранним утром, как только неприятель тронулся в путь и втянулся в чащу, Петр Анненков устроил на них лихой налет.

Австрияки были рассеяны по лесу с большими для них потерями, все шесть немецких пушек утоплены в болоте…

— И я не сомневаюсь, если бы Петр Алексеевич был бы жив, — закончил свой рассказ Иванов, — он был бы сейчас с нами!

— Спасибо вам, Иван Владимирович, за память, — проникновенно сказал Алексей.

— Все, ребята, — улбынулся Павлов, — сегодня и завтра отдохните, а там за работу! А в воскресенье, — улыбнулся он, — жду вас у себя на вилле! — крепко пожал он руку Алексею.

— Евгений, можно тебя! — сказал Преклонский-старший, когда Алексей направился к машине.

Краем глаза видел, как дядя что-то сказал Евгению, и тот согласно кивнул.

Затем он уселся в машину и отвез Алексея на отведенную ему кваритру.

— Приводи себя в порядок, — сказал Преклонский, — а часов в семь я за тобой заеду, отметим возвращение!

Вечером Преклонский повел Алексея в знаменитый харбинский ресторан «Золотой яр».

И если бы Алексею сказали, что это заведение является филиалом знаменитого московского «Яра», он не очень бы удивился.

Во всяком случае, внешне все выглядело один к одному.

Играл в ресторане и свой цыганский ансамбль, рвавший души эмигрантам «Черными очами» и романсами Петра Лещенко.

Один бывший шатбс-капитан расчувствовался до того, что застрелился прямо за столом.

— Ну, что, Леша, — сказал Преклонский, разливая в рюмки водку, — давай за наше счастливое избавление!

Они выпили и закусили превосходно приготовленной квашеной капустой и грибами.

— А теперь, — сразу же Евгений налил по второй, — давай за дядю! Именно ему мы обязаны нашим спасением, поскольку того самого Ли Фана, который делал подкоп и провел нас на эту сторону, послал он!

— С удовольствием! — поднял свою рюмку Алексей.

Они выпили, и Алексей не без интереса узнал, что Ли Фан давно уже работал на Преклонского-старшего.

Нет, он не изыскивал возможности получать через охранников золото с приисков.

Он грабил тех китайцев-спиртоносов, кто это делал. А если учесть, что в бассейне Амура золото мыли не только зеки, но и многочисленные государственные золотодобывающие артели, то без навара он никогда не оставался.

А началось все с того, что Преклонский заступился за его семью перед японцами, которую те собирались расстрелять за хранение опиума.

В знак благодарности Ли Фан выдал ту самую группу скупщиков золота, в которую входил сам.

Дальше все уже шло по накатанной колее.

Ли Фан набрал новых людей, среди которых были и русские эмигранты, и периодически ходил «за речку», как он сам называл свои походы на советскую территорию, и выполнял различные поручения Преклонского.

И если называть вещи своими именами, то это был не только скупщик и провокатор, но и весьма успешный диверсант.

Когда Евгения этапировали, он, каким-то чудом сумев сохранить массивный золотой перстень, отдал его одному из охранников, за возможность оповестить дядю о своем местонахождении.

Все остальное было делом техники…