Операция «Престол»

Что ждут немцев и возведения на престол нового царя?

Так об этом было давно уже известно.

К тому же в большинстве своем это были уже пожилые и больные люди.

Садовского вообще возили в инвалидной коляске.

И немцы, если проникали за ворота Новодевичьего монастыря, могли в этом убедиться.

После того, как доверие было восстановлено, Алексей начал передавать инофрмацию стратегического характера.

«Вечером 13 июля, докладывал он в тот же день, — Ставка закончила свое очередное заседание в Москве.

Среди прочих присутствовали Шапошников, Ворошилов, Молотов и представители британской, американской и китайской военных миссий. Шапошников доложил, что надо отступить до Волги с таким расчетом, чтобы заставить немцев провести там зиму.

Во время отступления надо все разрушить, а заводы эвакуировать на Урал и в Сибирь…

Британский представитель потребовал советской помощи в Египте, однако получил ответ, что советские резервы людской силы не так велики, как предполагают союзники.

Более того, Советы нуждаются в значительных поставках самолетов, танков и артиллерии.

Эта нужда возникла из-за того, что воинские контингенты, предназначенные для России и подлежавшие отправке через Басру в Персидский залив, были переадресованы для обороны Египта.

Было принято решение о наступательных операциях в двух секторах: севернее Орла и севернее Воронежа — с применением значительных танковых сил.

У Калинина предполагается провести отвлекающее наступление.

Придается большое значение тому, чтобы удержать Сталинград, Новороссийск и Кавказ…»

Даже при всем желании немцы не могли проверить, были ли в кабинете Сталина на совещании такие высокопоставленные лица.

Но если верить записям дежурных секретарей, то 13 июля 1942 года в кабинете Сталина, кроме Молотова, Шапошникова, Ворошилова и других членов советской Ставки, не было.

Как и не было представителей британской, американской и китайской военных миссий.

Тем не менее, всю ночь 14 июля полковник Гелен и его помощник майор Херре обрабатывали это сообщение и на следующий день доложили о нем начальнику Генштаба.

«Развитие общей обстановки на фронте в течение последних дней, — написал Гелен в дополнение к этому донесению, — делает донесение агента вполне достоверным.

Оно подтверждается передвижениями противника перед группами армий „А“ и „Б“, его действиями на Дону, отходом на Волге, упорной обороной на Северном Кавказе и Сталинградском плацдарме.

В секторе группы армий „Центр“ отход противника на линию Тула — Москва — Калинин принесет дальнейшее сокращение фронта.

Однако сейчас еще нельзя предсказать, приведет ли наше наступление в районе групп „Центр“ и „Север“ к дальнейшему значительному отступлению».

К стратегической информации относилось не только передвижение войск, но поездки крупных военачальников.

29 мая 1943 года заместитель начальника Генштаба Красной армии генерал-полковник Антонов вызвал адъютанта и протянул ему подготовленную им телеграмму с пометкой: «Указанный текст необходимо передать противнику не позднее 29 мая 1943 года».

— Передайте на санкционирование замнаркому внутренних дел Кобулову…

В тот же день Алексей передал:

«Источник из НКПС передал нам, что со слов близкого знакомого, ответственного сотрудника Управления Казанской железной дороги, 27 мая из Москвы в направлении Ростова специальным поездом выехал маршал Жуков, которого сопровождают несколько генералов.

В составе поезда три платформы с зенитными пушками и пулеметами».

В последующих радиограммах работники Смоленского разведывательного пункта абвера запрашивали у «Макса» данные о формированиях кавалерийских частей Красной армии и наличии войск союзников на Западном фронте и в Москве.

В дальнейшем содержание радиограмм «Людвига» стало ближе к стратегическим, а не к тактическим планам советских войск.

Чаще всего это была совршенно правдивая информация, которая позволяла советским войскам, не искажая действительных событий в ходе выполнения стратегических задач, кое-что менять.

Но даже если такие изменения делались, то они никогда не нарушали логики переданных «Людвигом» шифровок, дабы не подставить его.

Но того главного, к чему подготавлилвала немцев вся эта игра, не знал пока никто.

Сыграло свою роль и то, что советские военные шифросистемы стратегического уровня оказались недоступны для нацистских шифровальщиков.

— Нам, — говорил уже после войны Начальник оперативного отдела Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии генерал-полковник Альфред Йодль, — никогда не удавалось перехватить и прочесть шифрованные сообщения советской Ставки, их штабов фронтов и армий. А если что и удавалось, так это расшифровка радиограмм исключительно тактического характера…

И все же полного доверия пока не было.

Как это ни прискорбно, немцы в упор не замечали «Престол» и не реагировали на все попытки Алексея заинтересовать их этой организацией.

И куда больше им понравилось то, что Алексей к этому времени уже работал в Управление снабжения горючим Красной Армии Наркомата обороны.

Глава V