Операция «Посейдон»

Опять слезы и стенания. Старшина, как опытный объездчик лошадей, накинувший удавку на шею молодой кобылицы, терпеливо ждал, когда она, обессиленная, понуро опустит голову и пойдет в приготовленное для нее стойло.

— Если они узнают, что я рассказала, они меня убьют.

— Они не узнают.

«Хорошо. А… будь, что будет. Я же хотела сама ему все рассказать за день до этого».

— Два дня назад Снегирь попросил меня постоять «на стреме» около церкви на углу пересечения улицы Герцена и улицы Неждановой. Сам он должен был стоять на перекрестке. Если появится милиционер или что-то увижу подозрительное, нужно было его предупредить свистом. Если все обойдется, Снегирь обещал мне новую одежду и обувь… Поэтому я и согласилась…

— Вот видишь, за новые пальто, платья и туфли ты готова была расплатиться своей свободой. Какая ты все-таки еще дуреха.

Галя бросилась на колени перед Ярославом.

— Товарищ старшина, только сейчас я поняла, в какое дерьмо вляпалась. Я ждала Вас вечером того дня, чтобы посоветоваться, но Вы не ночевали дома, я не спала и ждала Вас до двух часов ночи. Я больше не буду. Я завтра пойду, устроюсь на работу, поступлю учиться. Вот Вы же работаете и учитесь. Я тоже смогу. И с этой шпаной, я клянусь здоровьем матери и сестренки, якшаться больше не буду. Только не сажайте меня в тюрьму, только не сажайте! Я Вам буду стирать белье, готовить еду, учить английскому. Я… я буду делать все, что Вы мне прикажете… Если, конечно, это Вам нужно. Только я неопытная и ничего не умею.

И она вновь расплакалась.

— Встань с колен и сядь. Слушай меня внимательно.

Голос Ярослава приобрел металлические нотки.

— Спастись от тюрьмы ты можешь только сама. С сегодняшнего дня ты будешь делать то, что я тебе буду говорить. А делать ты будешь вот что: ты будешь продолжать встречаться со своими друзьями. И все рассказывать мне. Вместо Снегиря может появиться другой человек, который будет его замещать какое-то время. Из этой шпаны бандиты подбирают себе в шайки новых людей. И я должен знать все, что происходит. Ты поняла?

— Да, поняла.

— А теперь иди домой. Приведи себя в порядок, вытри слезы. Матери и сестре ничего не говори о нашем уговоре, проболтаешься — грош тебе цена. Скажи, что занимались английским. Все, иди. Спокойной ночи. Завтра в девять вечера я тебя жду с учебником английского.

Так завершилась вербовка нового источника информации одним из районных отделений Московского Уголовного Розыска. На следующий день Галя пришла, как обычно, в соседний двор. Все возбужденно обсуждали ограбление квартиры Пашенной, арест шайки и исчезновение Снегиря. Он был не из болтливых, поэтому никто, кроме Гали, не знал, что он участвовал с какого-то края в этом налете. Когда Галя подошла, все головы повернулись в ее сторону.

— Ты не знаешь, где Снегирь?

— Нет, а что случилось? — как можно спокойнее спросила Галя.

— Ты что, не знаешь, что «мусора» замели ребят на Неждановой?

— Нет, я ничего не знаю. Я весь день вчера была дома. И сегодня вот только вышла.

— А когда ты видела Снегиря последний раз?

— Три дня назад, здесь, когда он нас угощал. А что?

Как будто удовлетворившись ответами Гали, компания снова стала обсуждать последние события.

Прошло еще три дня. От матери Снегиря стало известно, что он арестован и сидит в КПЗ (камере предварительного заключения). Это известие было встречено, как удар грома. Несколько человек сразу отвалились, исчезли и затихли. Осталось четверо — пятеро наиболее стойких, которые продолжали встречаться, подбадривая друг друга.

Вечерами Галя заглядывала к Ярославу на огонек и рассказывала все, что его интересовало. Через пару недель она совсем освоилась, успокоилась, и ей даже стала нравиться эта двойная жизнь. Ярослав как будто знал, что происходит с Галей, не торопил события и только внимательно слушал то, что она рассказывала. А она была в курсе многих событий, больших и маленьких, происходящих в арбатских переулках. Из этих событий, как из мелких кусочков мозаики, в уголовном розыске собиралась общая картина криминальной жизни большого города.