Операция «Посейдон»

Он, не спеша, прогулочным шагом, направился в сторону улицы Неждановой. Дойдя до перекрестка, Снегирь остановился и посмотрел на Галю. Она отлично видела его. Колька вытащил пачку папирос, небрежно закурил, снял кепку, повертел ее в руках и засунул в карман куртки. После этого прислонился к телефонной будке, рассеянно посматривая вокруг.

«Как тысячи других», — подумала Галя, — а вот я точно как белая ворона». Чтобы не привлекать к себе внимания, она ходила туда-сюда, поглядывала на часики, чувствуя себя полной идиоткой, потому что потеряла счет времени. Стрелки на циферблате для нее, кажется, остановились на одном месте.

«Все обойдется, — твердила она, — все обойдется, все будет, как раньше, как тогда…»

«Когда — тогда?» — спросила она себя и тут же глянула на место, где только что стоял Снегирь. Но его там не было!

Только сейчас она посмотрел на часы вполне осмысленно. Прошло ровно полтора часа.

А еще через мгновение она увидела знакомый темный плащ, галифе и начищенные до блеска сапоги…

Галя сразу узнала старшину Никишина. С ним были еще два человека, которых она видела у него в комнате. Они шли на некотором расстоянии друг от друга, но с одинаковой скоростью… Руки держали в карманах. Она молила Бога, чтобы старшина не заметил ее.

От испуга ей показалось, что они двигались медленно, как при замедленной киносъемке. Она подумала: «Сейчас должно произойти что-то непоправимое». Какая-то тяжесть придавила ее плечи, и она застыла на месте, не в состоянии пошевелить даже пальцем. «Господи, мне же нужно бежать с этого места. Куда делся Снегирь? Может быть, свиснуть? Но тогда эти трое заметят меня». И страх поборол долг. Она сорвалась с места.

Как она добралась до «моссельпромовского дома», Галя не помнила совершенно. Сбросила туфли, забилась под одеяло и мгновенно уснула.

Софья Григорьевна, вернувшись с работы, возмутилась.

— В чем дело? Спишь в одежде… Ты что, заболела?

Семейную сцену прервал настойчивый стук в дверь.

— Который час, мама? — спросила Галя.

— Семь вечера, — вскинула брови Софья Григорьевна.

— Да, я больна и поэтому проспала шесть часов кряду, — ответила Галя. — Имею право хоть раз вот так покапризничать.

Резко открыв дверь, она почти столкнулась со старшиной. Галя попробовала улыбнуться и пропустить Никишина в комнату, но вместо этого отпрянула и больно ударилась бедром о край стола. Резкая боль немедленно привела ее в чувство.

Вряд ли там, на улице Неждановой, муровец заметил ее. А если и видел, что с того? Разве запрещено днем ходить по улицам?

Софья Григорьевна, увидев Никишина, изобразила на лице живейшую радость.

— Сейчас я соберу на стол, Ярослав Васильевич, почаевничаем. Да проходите же ради бога.

— Нет-нет, — торопливо, как показалось Гале, ответил муровец, — как-нибудь в другой раз. Завтра мне предстоит сдавать домашнее чтение. Может быть, Галя немного поможет мне?

Она все поняла и молча вышла следом за Никишиным. По коридору, освещенному тусклой лампочкой, она двинулась за ним, как на эшафот. Казалось, что на широкой спине старшины было начертано: «Все про тебя знаю. Но лучше будет, если расскажешь сама».

— Несколько часов назад пытались ограбить квартиру народной артистки Пашенной.

— Вот как? — искренне удивилась Галя.

— Это же великая актриса.

— Я тоже так считаю, — согласился он. — Так вот, ее квартира тут недалеко, на улице Неждановой.

— Кто бы мог подумать, — растерянно ответила Галя, отводя глаза в сторону, еще надеясь как-то выкрутиться, — Я думала, что она живет на Кутузовском. Это с ее-то талантом.

— Ты, Галя, тоже талантливая девочка, — спокойно и строго произнес старшина. — Да и налетчики — смелые шалопаи. Решили средь бела дня. Но мы их всех зацепили с поличным. И дружка твоего, Снегиря…

— Да какой он мне друг, — вырвалось у Гали.

— Нехорошо отказываться от друзей, — рубанул рукой по воздуху Ярослав, — особенно, когда они попали в беду. Кстати, а что ты сама делала на улице Неждановой? С 11 до 13 часов дня?

Сердце Гали бешено заколотилось. Стало трудно дышать. Она вскочила на ноги и заметалась по комнате.

— Я, я… я ничего… я просто ждала подругу…

— Два часа, по такой погоде? Видимо, очень важная встреча? А я тебе так скажу — ты «стояла на ливере».

— Что-что?

— Не понимаешь? Или притворяешься? Ты должна была им от сигналить, если что не так.

У Гали подкосились ноги, она рухнула на табуретку и расплакалась. Слезы текли рекой. Ярослав налил стакан воды и подтолкнул его сердито к краю стола. Он терпеливо ждал, когда закончится истерика. Наконец, Галя подняла заплаканное лицо и жадно выпила воду.

— Что со мной будет? Меня арестуют?

— А как ты думаешь, какое наказание ты заслуживаешь?

— Я ничего плохого не делала…

— Тебе грозит от пяти до восьми лет за недоносительство органам власти о готовящемся преступлении. С учетом твоего возраста и того факта, что ты впервые совершила преступление, тебе дадут три — четыре года тюрьмы.