Операция начнется в подень

Плотников поднялся из-за стола, сделал знак Красовской и отвел её в дальний угол большого кабинета, где стояло два стула, а между ними столик с графином воды и двумя стаканами. Там они сели и дальше разговор продолжился вполголоса.

Город Уральск, больница скорой медицинской помощи, палата хирургического отделения, 15 мая, 11.30.

Выдержав по времени почти неделю, Цыганков собрался навестить раненую Маргариту. Ему было как-то не по себе, словно он был виноват в том, что произошло, словно он не уберег эту молодую женщину, хотя, по роду службы и должен был предвидеть опасную ситуацию. Сергей его успокаивал, говорил, что такое в нынешнее время происходит постоянно, всего не предусмотришь, но Цыганкова все равно подспудно мучило чувство вины.

За неделю, прошедшую после покушения тот встретился со всеми своими источниками, связанными с криминальным миром, однако стоящей информации от них не получил. Агенты или не знали, кто совершил нападение, или не хотели себя подставлять, поэтому утаивали информацию. Единственным, кто не боялся говорить начистоту, был Костя "Боец".

Встретившись с Александром на нейтральной территории – в одном из баров, который контролировался его группировкой, он был достаточно откровенен.

– Думаешь, не знаю, кто это сделал? – спросил он, выпивая коньяк и морщась, то ли от его вкуса, то ли от своего знания, – это люди Матвея. Эти суки завалили моих ребят.

– Что теперь? Война? – спросил Цыганков, внимательно разглядывая бандита.

– Нет, – Костя "Боец" покачал головой, – с Матвеем бодаться себе дороже. Он может подтянуть "сельмашевских" или чеченов, тогда нам вообще перекроют кислород, даже ваша контора не поможет. У меня пехоты не хватит, чтобы всех завалить. Так что, Саша, жалко пацанов, но воевать из-за них я пока не буду…

После встречи с Цыганковым Костя уехал недовольный, то ли своим бессилием, то ли тем, что чекисты ему ничем не могут помочь и теперь Александр собирался навестить Маргариту. Он узнал у лечащего врача, что ей стало получше.

– Слушай, Серега, – сказал Цыганков своему приятелю Забелину, – пойдем вместе, а то мне одному идти как-то не по себе, такое ощущение, словно я близкий родственник безнадежного больного.

– Не пойму, что тут сложного. Купи цветы, фрукты…у меня видишь, сколько работы, – Забелин показал на стопку дел, лежащих на столе в некотором беспорядке. Мне еще надо информацию прочитать, наложить резолюции.

– Не превращайся в бюрократа – мы же опера. Потом напишешь всё, что нужно. У тебя в отделении ребята опытные, сами знают что делать.

– Знать-то, знают, – отвечал уступчиво Забелин, – но нас тоже контролируют. Завтра Кислицын соберет дела и увидит, что я не сделал никаких записей, вызовет на ковер и устроит торжественную порку, как солдата Швейка. Шумилову достанется в свою очередь за меня. Вот такие пироги! Но на улицу выйти надо, ты прав! Немного развеяться не помешает, а то голова уже перестала соображать.

Они купили все, что покупают в таких случаях, навещая больных, и на оперативной машине в мгновение ока добрались до больницы. Поднявшись на третий этаж, Забелин с приятелем прошли немного по коридору, повернули несколько раз и уткнулись в грузного пожилого человека в милицейской форме. Тот мирно дремал на стуле возле крайней палаты у окна. Милиционер был явно пенсионного возраста и вероятно дослуживал последние дни.

Цыганков не сдержался:

– Они бы еще вохровца сюда поставили, мать их!

Забелин потряс милиционера за плечо:

– Товарищ милиционер…

– А? Что? – пожилой охранник открыл глаза и непонимающе уставился на двух стоящих перед ним мужчин.

– Федеральная служба контрразведки, – представился Цыганков, вновь доставая и показывая удостоверение, – Маргарита Виккерс здесь лежит?

– Здесь, здесь, – пробормотал хриплым со сна голосом милиционер.

– Нам надо с ней переговорить, а вам, спать надо дома, а не на посту. Вы разве не знаете, что она ранена? Может быть, повторное покушение.

– Нет, – как-то испуганно проговорил пожилой милиционер и инстинктивно провел рукой по поясу, где у него на ремне должна была находиться кобура с пистолетом.

Цыганков невольно проследил за ним взглядом.

– А где ваше оружие? – спросил он, – сейчас же не советские времена, когда можно было ходить с огурцом. Папаша, я вас спрашиваю?

Забелин взял друга за локоть:

– Саша, не кипятись. Видишь, ему ничего не сказали. Начальство тупо подставило мужиков – тех, кто здесь охраняет Виккерс. Хоть без трупов обошлось. Давай навестим Маргариту, а потом сообщим обо всем Шумилову.

Тихо приоткрыв дверь, они вошли в палату. В просторной комнате стояла одна кровать, на которой лежала Маргарита, закутанная одеялом, вокруг неё громоздились капельницы. В углу, на небольшом столике лежали фрукты, конфеты, коробки с соком. В палате было прохладно – в начале мая по всему городу отключили отопление, а май выдался холодным.

Виккерс не спала. Она увидела входивших мужчин и узнала Цыганкова.

– Саша, – сказала она слабым голосом, – здравствуй!