Операция «Круиз»

Янис спохватился и, раздеваясь на ходу, скрылся в туалетной комнате. Татьяна встала, осторожно подошла к двери, повернула замок так, чтобы дверь можно было легко открыть снаружи, и легла в постель. Не снимая пеньюара, она призывно раскинула в стороны ноги.

На столике возле постели осталось лежать недочищенное яблоко и турецкий нож.

Янис вернулся голый, полный мужской силы и желания. Он набросился на Татьяну и без всяких предварительных ласк устремился в нее.

Она реагировала довольно вяло, прося его продлить наслаждение подольше. Янис внял ее мольбе и снизил темп. Татьяна, обхватив его ногами, следила за входной дверью… В голове билась одна-единственная мысль, затмевавшая все связанные с дерганьями грека эмоциями: «Пора, пора, пора появиться Маркелову!»

Но тот не спешил.

Илья Сергеевич отнёсся к очередному сумасбродству Татьяны скептически. Он не горел желанием увидеть своих врагов, тем более что всячески убеждал себя в их отсутствии. Поэтому буквально заставил себя навестить взбалмошную любовницу.

Увидев возле ее дверей охрану Яниса, он не на шутку забеспокоился. Почему вдруг грек навещает Татьяну? Что ему от нее нужно? Вспомнив о незакрытой двери, Маркелов хотел миновать охранников, но они молча преградили ему путь.

Илья Сергеевич слегка опешил. Вся греческая охрана знала его в лицо. Значит, они получили какие-то новые указания, относящиеся к нему? Рассуждать было некогда. Происходящее в каюте Татьяны заинтересовало его по-настоящему. Теперь Маркелову захотелось посмотреть на ее гостей.

Не мешкая, он выхватил из внутреннего кармана пиджака пистолет, врученный ему самим же Янисом, и показал дулом, чтобы охранники проваливали.

Те молниеносно подняли руки и, не торопясь, не оглядываясь и не делая резких движений, пошли по коридору в сторону лифта.

Маркелов спрятал пистолет и тихонько толкнул дверь. Она легко и бесшумно открылась. Он вошел и услышал стоны. Мягко ступая по ковровому покрытию, дошел до спального отсека и заглянул внутрь.

На постели между задранных ног Татьяны метался, задыхаясь от нарастающего наслаждения, Янис. Его голая мускулистая задница, словно резиновый мячик, подскакивала над напряженным телом Татьяны. Она одной рукой прижимала к своей груди его голову, а другой тянулась к вошедшему Маркелову. Глаза были наполнены страданием, губы кривились в отвращении к мучающему ее греку.

Илья Сергеевич стоял и смотрел на это безостановочное движение, и чувствовал себя униженным, оплеванным, одураченным. Холуй его партнера пользовал женщину, в которую Маркелов вложил остатки своих чувств, как портовую проститутку…

Теперь он понял, на что намекала Татьяна. Она боялась признаться, что ее вынуждают к интиму. Опасалась за Маркелова, думала, что он не захочет связываться с Янисом. Как же она ошибалась! Почему сразу не сказала? Почему допустила это ничтожество до своего тела?

Илье Сергеевичу стало противно. Его впервые за многие годы унизили. В собственных глазах. И в глазах любимой женщины.

В этот момент Янис захрипел и задергался с новой силой. Он сжимал Татьяну и намеревался войти в нее еще глубже. Она молча молила Маркелова о спасении.

Илья Сергеевич постарался не смотреть на бьющегося в оргазме грека, взгляд его зацепился сначала за яблоко, а потом за турецкий нож с широким лезвием. Нельзя сказать, что в его голове возникло какое-то осмысленное решение. Нет, рукой Маркелова руководило инстинктивное желание защититься от наносимого оскорбления. Он спокойно подошел к столу, взял нож и всадил его по самую рукоятку в выгнувшуюся в последнем порыве спину Яниса.

Лезвие вошло на удивление легко. Грек замер и, тихо охнув, опустился на лежавшую под ним Татьяну.

Маркелов отшатнулся. Татьяна заорала. В каюту тотчас ворвались охранники с пистолетами в руках. Но и они застыли, увидев такую картину.

Татьяна извивалась под тяжестью мертвого тела, кричала:

— Снимите его с меня!

Маркелов не обращал на нее внимания. Руки его дрожали. Нож остался в теле Яниса, кровь двумя тонкими струйками стекала на грудь Татьяны и уже с ее соска капала на простыню.

За спинами обалдевших охранников возникла голова Апостолоса. Он долго созерцал страшное зрелище. Потом тихо приказал:

— Отведите господина Маркелова в госпитальную каюту и никуда не выпускайте. Труп Яниса ночью выбросить в море. И чтобы без свидетелей!

Повернулся к стоявшему в дверях и не решавшемуся войти в каюту графу и добавил, глядя на него:

— О происшедшем — ни звука.

Татьяна тут же прекратила орать и молить о помощи.

Ни на кого не обращая внимания, почему-то потирая руки, Маркелов вышел из каюты в сопровождении двух охранников. Остальные, стараясь не разглядывать испачканные кровью обнаженные прелести знаменитой артистки, стащили с нее бездыханное тело, завернули его в одеяло, так и не вытащив нож из спины.

Апостолос молча повернулся к Павлу и, взяв его под руку, повел в кают-компанию.