Читаем Операция «Круиз» полностью

Она не реагировала, дожидаясь, когда с ней поравняется граф. Но Егор обнял ее и принялся целовать и лапать. Кричать было бы смешно, и Татьяне пришлось молча сопротивляться.

Воспользовавшись этой заминкой, граф проскочил мимо и быстро исчез в своей каюте.

Антигони была в туалетной комнате. Судя по звукам, ее рвало. Павел первым делом сел в кресло, стащил с себя грязные брюки и кофту, оказавшуюся тоже в пятнах. Но она, к счастью, была сама бурого цвета.

Антигони вернулась из туалетной комнаты, пошатываясь, с пепельно-бледным цветом лица. Появившись в трусах, колготках и лифчике, она не стеснялась Павла, вернее не замечала, во что одета. Молча взяла стакан и протянула ему. Он налил виски.

Антигони пила долго, маленькими глотками. Павел отвел от нее взгляд, чтобы не шокировать. Ему в настоящую минуту тоже было безразлично, как выглядит гречанка.

— Ты когда-нибудь стрелял в людей? — глухо спросила она.

— Никогда…

— И я никогда… Нет, однажды пришлось… За мной гнались на машине. Началась перестрелка. Я отстреливалась, но не видела, куда летели пули. Их машина отстала. Возможно, я кого-то убила… Не знаю. Много раз убеждала себя в обратном. А теперь точно знаю — пристрелила сразу двоих.

— Да. Счет два один в твою пользу, — задумчиво подсчитал граф.

— Не переживай, это всего лишь начало первого сета. Мы начали войну.

— Ошибаешься, — поправил ее граф. — Войну начали они. И нас не пожалеют.

Антигони вдруг заплакала. Не громко, не навзрыд, а тихо, горько, трагично. Павел все-таки позволил себе посмотреть на нее. Раздетая, она казалась совсем беззащитной. Не верилось, что всего час назад эта девушка бесстрашно первой открыла огонь и, по сути, спасла ему жизнь. Павел не хотел думать о проблемах, готовых навалиться на них со всех сторон. Он понимал, что теперь никуда не деться и придется вдвоем противостоять всей охране Апостолоса.

Павел решил, что в дальнейшем будет действовать один и не позволит Антигони рисковать жизнью.

— Меня задержала твоя артистка, — вдруг вспомнила гречанка. — Пришлось ее ударить. Кажется, она меня узнала…

Это сообщение взволновало Павла больше, чем мысли о войне.

Он потребовал, чтобы Антигони подробно рассказала об их столкновении. Зная Татьяну, Павел не сомневался, что если у нее зародятся подозрения относительно Антигони, то жди беды. Он уже ругал себя, что не заговорил с бывшей любовницей. Она бы проболталась. Но теперь поздно сожалеть.

Антигони, с трудом вспоминая подробности, рассказала о случившемся. Выходило, что Татьяна не до конца уяснила, кто же скрывался под шляпой. И вряд ли узнала Антигони. Но, несомненно, начнет выяснять, кого же она видела.

Об этом Павел не сказал Антигони. Ее не должна касаться его прошлая жизнь. Наоборот, он скривил губы и беспечно подвел итог:

— Ерунда. Ты ее хорошо проучила. Ложись спать. На тебе лица нет, — и принялся поправлять простыни.

— С Любой тебе было спокойнее, — без всякой игривости сказала Антигони и сняла колготки.

— Мне тебя послал Господь, — возразил Павел. — В противном случае, пришлось бы воевать одному… — и, подумав, добавил: — может, это было бы честнее.

Отвечать у Антигони не нашлось сил. Она упала на постель и свернулась калачиком, совсем, как Люба.

Павел взял сигарету. Он слыл некурящим, но когда нервничал, начинал курить. Своих сигарет никогда не имел. Друзья знали его слабость и не обижались. Он сделал несколько затяжек и удивился возникшему раскладу — сейчас, когда впервые в жизни он встретил женщину, ставшую для него праздником, начались самые страшные будни. С завтрашнего утра каждый новый день может оказаться для него последним. И для нее тоже…

Он продолжал курить и любоваться видневшимся из-под одеяла плечом Антигони. Судьба решила проверить его на вшивость. Сначала подсунула провинциалку Любу, а теперь одарила греческой юной богиней Антигони. И никто, кроме него, не способен ее защитить.

Павел вспомнил об Апостолосе и не нашел в своей душе возмущения, ревности, чувства мести. Да, Антигони была его любовницей. Но он прошел по ее жизни, как тяжелая болезнь, подарив радость выздоровления. И не пристало графу напоминать о горестных днях и симптомах этого заболевания. Он не был уверен, что рука Антигони не дрогнет, целясь в Апостолоса, но и требовать от неё этого было бы безумием, недостойным настоящей любви…

<p>Глава двадцать третья</p>

Илью Сергеевича разбудил телефонный звонок. Он включил свет и посмотрел на часы. Они показывали двадцать минут седьмого.

— Какого черта! — крикнул он в трубку по-русски.

Ему ответил спокойный голос на прекрасном английском языке:

— Сегодня ночью убили вашего заместителя господина Лавра.

Маркелова мгновенно прошиб пот. На свете могло случиться все, что угодно, — война, землетрясение, крушение их судна, но только не убийство Лавра.

— Повторите, — попросил он по-английски, пытаясь сбросить с себя остатки сна.

— Сегодня ночью убит ваш заместитель господин Лавр.

— С кем я говорю? — крикнул в трубку Илья Сергеевич.

— Со стюардом. Моя фамилия Хадрис. Мильтос Хадрис.

Перейти на страницу:

Похожие книги