Операция «Круиз»

Сели в машину, и Антигони уверенно начала лавировать между автобусами. Люба немного успокоилась. О ней давно никто не заботился. Последним был Павел. И то в Одессе. Поэтому, как случайно подобранный на улице котенок, она почувствовала к Антигони благодарность.

Их малюсенький «фиат» вырвался на шоссе, и гречанка, прибавив скорость, помчалась в потоке машин.

— Ты еще нигде не была в Афинах?

— Была вчера ночью под Акрополем.

— О, на Плаке! Отлично. А сейчас я повезу тебя в Глифаду. Мы замечательно проведем с тобой самый скучный отрезок времени — сиесту.

Проехав по узким, коротким улочкам с массой броских витрин роскошных магазинов, свернули на широкую трассу, по обеим сторонам которой расположились офисы и салоны почти всех известных в мире автомобильных фирм. Промчавшись по этому скоростному участку пути, Антигони направилась к морю. Справа от Любы потянулись рестораны, виллы, особняки.

— Ой! У меня же нет денег! — вспомнила Люба и покраснела.

— Забудь об этом. Ты — моя гостья! — беспечно возразила Антигони.

Легкость общения с ней понемногу раскрепощала Любу, привыкшую за последнее время к подначкам и приколам. И надо же! Сам Господь Бог увидел ее страдания и послал ей такую чудную подругу.

Антигони остановилась возле ресторана с названием «Парадиз». Он располагался над морем, на выступе одной из скал.

Внизу находился пляж, на котором загорало несколько девушек. В море еще никто не рисковал купаться.

Вход в открытую часть ресторана точь-в-точь напоминал античную арку с колоннами, которую видела Люба, когда их фотографировали. На широкой мраморной площадке стояли белые узкие прямоугольные столы и какие-то полуразрушенные мраморные кресла. Между столами возвышались не то древние, не то требующие ремонта колонны, со светильниками наверху в виде прозрачных амфор. Над площадкой был устроен навес из виноградных лоз с сочными зелеными листьями.

Не успели они подойти к столику, как перед ними возник официант с двумя подушечками в руках. Он поинтересовался у Антигони, где они собираются сесть, поскольку почти все столики были свободны. Гречанка предложила Любе выбирать. Та захотела расположиться недалеко от входа, чтобы можно было рассматривать входящих в ресторан людей. Ее интересовало, кто во что одет.

— На море мне смотреть неохота! Надоело, — призналась она.

Официант положил на кресла подушечки и поставил на стол вазочку с букетиком азалий.

— Счастливая! А я вот все мечтаю сесть на корабль и уплыть далеко-далеко, — смеясь, сказала Антигони. Было непонятно, шутит она или говорит правду. — Что будем пить?

— Я не пью, — снова смутилась Люба.

— О! Тогда бутылочка шампанского нам не повредит! И закажем рыбу. Ты как относишься к моллюскам?

— Терпеть не могу. Гадость. А рыбу люблю, и еще такой салат с чесноком…

— Поняла, — кивнула Антигони и сделала заказ. Как только официант отошел, она спросила: — Здорово здесь, правда?

— Класс! Наверное, дорого?

— Дорого. Но я не обеднею. Расскажи мне про себя.

Люба в который раз почувствовала себя неловко. Говорить правду незнакомому человеку страшно, а врать не хотелось. Она посмотрела на вошедшую в ресторан пару. Он — невысокий толстый грек, с лысиной и пышными черными усами. Она одета в широкую, с множеством разрезов юбку, эффектно обнажавшую стройные загорелые ноги. Женщина остановилась в ожидании метрдотеля, и мужчина, повернувшись спиной к Любе, нежно поцеловал свою даму в плечо. Она поежилась и благодарно его обняла. Люба не видела их лиц. Но почувствовала, что они улыбаются друг другу. Между ними существовала незримая идиллическая связь, по которой без труда можно узнать влюбленных. Люба тяжело вздохнула.

Антигони дотронулась до нее рукой.

— Мне кажется, я тебя понимаю. Совсем недавно рассталась с одним мужчиной. Он был моим любовником, и хотя я не собиралась связывать с ним навсегда свою жизнь, мне было обидно и больно. И не потому, что я его так уж сильно любила, а потому, что он пренебрег мною.

Эти слова упали на благодатную почву. Люба взглянула на гречанку глазами, полными слез.

— И у вас тоже?

Официант принес шампанское в ведерке со льдом. Наполнил девушкам бокалы и удалился.

— Выпьем за наше знакомство, и давай-ка обращаться друг к другу на «ты»! — предложила гречанка.

Люба заставила себя улыбнуться. После нескольких глотков кисловатого, холодного, покалывавшего язык напитка ей захотелось рассказать Антигони все, что с ней произошло. От первой встречи с Ваней-Нахичевань до сегодняшней стычки с Татьяной.

Антигони слушала внимательно, лишь изредка напоминая:

— Ты поешь, поешь…

Но Любе было не до рыбы и салатов. Она вновь переживала свои страдания. И чем дольше рассказывала, тем очевиднее понимала их незначимость. Невероятно, но мало-помалу она освобождалась от пережитого. То, что совсем недавно казалось трагедией, сейчас, под зеленью ресторана «Парадиз», превращалось в дурацкую историю. Граф Нессельроде, которому она, естественно, уделила больше всего внимания, показался ей уже не аристократически-недоступным мужчиной, а утомленным жизнью и женщинами немолодым человеком.