В голове мелькнуло: дважды, когда я умирал, терял сознание, у меня были схожие видения. Может, следует обратиться к психиатру? Нет, это было бы глупо. Увиденное — не более, чем идиосинкратическая реакция на травму. Скорее всего, подобного рода травм в моей жизни больше не будет.
И я забыл обо всем этом, а затем торопливо спросил:
— Куда теперь? Проклятая тварь может быть где угодно.
— Думаю она околачивается возле студенческого городка. Там ей достаточно места, где разгуляться, а она не слишком торопится. В путь.
Пивной зал тлел. Джинни принесла метлу, и мы взмыли в небо.
— Итак, — сказал я, — мы ничего не добились, лишь потеряли время.
— Нет, не совсем так. — Я немного разобралась в ее психологии.
Под нами проносились крыши.
Джинни обернулась ко мне:
— Саламандру породили заклинания, и я не знала точно, что она собой представляет. При создании стихийного Духа можно получить практически все, что угодно. Но, очевидно, руководитель парада был убежден, что саламандра должна знать английский. У нее есть даже рудиментарный интеллект. Учти при этом изменчивую природу огня. И что мы в результате получаем? Ребенка!
— Ничего себе ребенок! — проворчал я, поплотнее запахиваясь в пальто.
— Нет, нет Стив, это не важно. Ей присущи две характерные черты, отличающие ребенка. Ограничивающие его черты. Непредусмотрительность, беззаботность, бездумность… Умная саламандра не бушевала бы. Она втихомолку и постепенно накапливала бы силы. А эта даже не понимает, что ей следует сжигать всю планету. Либо просто не задумывается о такого рода вещах. Потому что, откуда она возьмет после всего этого кислород?
Вспомни также ее фантастическое тщеславие. Она пришла в неописуемую ярость, когда я сказала, что существуют силы, более могущественные и прекрасные, чем она. Причем, замечания, касающиеся могущества и красоты, разозлили ее одинаково сильно.
У нее нет способности надолго задерживать на чем-либо свое внимание. До того, как начать беспокоиться о причинении нам сравнительно незначительных неприятностей, она могла бы сперва убить тебя, либо Свертальфа, либо меня. И она могла бы, когда ты вцепился в нее скрежеща зубами, выдержать боль на короткое время, не слезать с тебя до тех пор, пока ты не погибнешь…
Ее голос дрогнул и она торопливо продолжила:
— В то же время, пока ее внимание не рассеивалось, пока ничто не отвлекало ее, она концентрировалась только на одном исходе. Она забыла, что он лишь часть большого целого, и исключала все возможные результаты. — Джинни задумчиво кивнула. — Должен существовать какой-то путь воздействия на ее психику.
Мое собственное тщеславие не такое уж маленькое.
— Я не был сравнительно неприятностью… — проворчал я.
Джинни улыбнулась и, дотянувшись, погладила меня по щеке:
— Все хорошо, Стив, все прекрасно. Я рада, что ты такой же. Я убедилась, что ты будешь хорошим мужем.
Эта фраза здорово ободрила меня, но хотелось бы знать точно, что она подразумевала под этим.
Мы обнаружили саламандру. Там, внизу, она поджигала театр. Но пока я смотрел на нее, она, полыхнув, исчезла и вновь появилась на расстоянии мили, возле медицинского исследовательского центра. Не выдержав жара, кирпич начал прикрываться стекловидной пленкой. Мы приблизились, а саламандра тем временем с раздражением ударилась о стенку. Потом она вновь исчезла. Невежественная, импульсивная, как ребенок. Это адское создание.
Развернувшись над студенческим городком, мы увидели свет в окнах административного корпуса.
— Вероятно, здесь устроили штаб, — сказала Джинни. — Сейчас узнаем новости.
Свертальф приземлился на бульвар перед зданием. Мы, спотыкаясь, побрели вверх по ступеням.
Дверь охраняли вооруженные противопожарным снаряжением легавые.
— Эй, вы! — Один из них загородил нам дорогу. — Куда вы направляетесь?
— На совещание, — Джинни пригладила волосы.
— Вот как? — полицейский взглянул на меня. — Одет и взаправду для совещания… Все, что творилось этой ночью… Хохот полицейского переполнил чашу терпения. Я превратился в волка и тряхнул легавого за штаны. Он замахнулся дубинкой, но Джинни превратила его в маленького боа-конструктора. Я снова превратился в человека и предоставил банде полицейских решать возникшие у них проблемы самим. Мы прошли в зал.
Зал совещания преподавательского состава был набит битком. Мальзус собрал всех своих профессоров. Мы вошли и я сразу же услышал его звучный голос:
— Постыдно. Власти не захотели прислушаться к моему мнению. Джентльмены! Город выступил против носящего мантию ученого. Мы обязаны защищать честь…
Мальзус замигал, увидев меня и Джинни, входящую со Свертальфом. Его лицо приобрело пурпурный цвет, когда он заметил мои, торчащие из-под пальто, голые колени. В самом деле, я был в блеске своей славы, отделанное норкой пальто и щетинистый подбородок.
— МИСТЕР МАТУЧЕК!!!
— Он со мной, — отрывисто сказала Джинни. — Пока вы тут заседаете, мы сражались с саламандрой.