Операция «Хамелеон»

— Где-то здесь должен быть поворот, — наконец сказал он, сбрасывая скорость и внимательно вглядываясь в зеленую стену кустов, словно ожидая, что она вот-вот раскроется.

— Эй! Батуре! Батуре!

Они услышали крик и одновременно увидели мальчугана лет десяти, выбежавшего из кустов почти под самый радиатор «пежо».

— Всех белых здесь называют «батуре», — пояснил Роберт и затормозил.

Мальчишка, запыхавшись, подбежал к машине.

— Вы едете к женщинам-уткам? — с ходу спросил он по-английски. И быстро затараторил:

— Я вам покажу дорогу. Меня зовут Шува. Я учусь в школе отца Джона. Он миссионер и приехал из Англии. Я хорошо говорю по-английски…

— Ну что? Берем в гиды?

Роберт с улыбкой обернулся к Элинор, потом к Петру.

— Садись!

Он кивнул на заднее сиденье. Мальчишка проворно открыл дверцу. И в этот момент из кустов показалась целая ватага его сверстников.

— Батуре! Батуре! — кричали они. — Я покажу вам дорогу… Я… Я…

— Конкуренты! — покачал головой австралиец.

Петр оглянулся. Мальчишка гордо сидел на заднем сиденье и довольно поглядывал на опоздавших приятелей. Элинор задумчиво гладила его круглую курчавую голову.

«Конкуренты», увидев, что опоздали, не обиделись на приятеля. Они что-то весело кричали ему вслед, когда машина медленно поползла по дороге, поднимая тучи пыли.

— Сейчас будет поворот, — предупредил мальчишка. — Стоп! Вот здесь!

Без него Роберт наверняка проглядел бы чуть заметный съезд с дороги. Но здесь виднелись отпечатки шин, хотя дороги практически не было.

— Прямо! — командовал мальчишка, и Роберт медленно ехал по чуть заметным следам, объезжая кусты и валуны.

— Когда-то женщины из этих мест очень ценились соседними племенами, — бойко затараторил мальчишка, честно выполняя обязанности гида. — И соседние племена затевали войны, чтобы захватывать этих женщин. И тогда старики пошли к колдуну — просить его помочь племени. Так вот и стали с тех пор женщины вставлять деревяшки себе в губы, чтобы не быть такими красивыми.

Роберт вел машину медленно и осторожно, внимательно вглядываясь в чуть заметные следы протекторов, петляющие впереди.

— Сколько тебе лет? — спросил Петр мальчика.

— Десять! — ответил тот гордо. — Я уже большой!

— А сколько лет ты учишься?

— Три! Отец Джон доволен мной и обещает послать учиться в Грос!

Мальчишка действительно говорил на довольно хорошем английском языке. Глаза его весело сверкали. Он был явно доволен, что заработает сегодня несколько шиллингов. И Петру вспомнилось, что здесь, на плато, средний доход семьи в месяц составлял пятьдесят-шестьдесят гвианийских шиллингов. Это были цифры официальной статистики, и еще в Институте истории Петр ужасался здешней нищете. Но лишь приехав в Луис, где фунт мяса стоил до десяти шиллингов, Петр по-настоящему понял, что такое бедность на плато. Так что маленький Шува мог по праву гордиться собой — он, зная английский язык, зарабатывал наверняка побольше, чем взрослый пастух или крестьянин, занимающийся разведением арахиса.

— А кем ты хочешь стать, когда вырастешь?

— Доктором! — не задумываясь, ответил мальчуган. — Как доктор Смит!

Элинор грустно улыбнулась.

— А что ты знаешь о докторе Смите? — ласково спросила она.

Шува посмотрел на нее с удивлением:

— А разве вы, мадам, его не знаете? Элинор неуверенно улыбнулась:

— Кажется, знаю.

— Знаете! — твердо заявил Шува. — Кто же его не знает? Доктор Смит — хороший человек. Он делает уколы и лечит людей от обезьяньей болезни. Его лагерь за горой. Он очень хороший человек! Так говорят в нашей деревне. Вы поедете навестить его?

— Обязательно! А вот и твои «утки»!

Элинор кивнула в сторону небольшой рощи, из которой одна за другой выскальзывали черные фигурки. Они спешили в том же направлении, в котором шла машина.

— Уже знают, что вы приехали! — заявил Шува.

— От кого?

Мальчик пожал плечами и ничего не ответил: видимо, вопрос показался ему слишком уж несерьезным.

— Сообщили тамтамы, — саркастически заметил молчавший до сих пор Роберт. — В Африке все и обо всем сообщается тамтамами. По крайней мере, в этом твердо уверены туристы. А в данном случае друзья Шувы просто успели забежать к участницам этого аттракциона и сообщить им, что клиенты прибыли. Обычное разделение труда, хорошо налаженный бизнес.

— Или…

Он посмотрел на Петра:

— Как вы бы сказали: проникновение капиталистических отношений в первобытно-общинное общество.

Петр промолчал. Австралиец, успокоившийся было в дороге, опять нервничал.

— Стоп! — сказал Шува. — Дальше дороги нет.

Они вышли из машины и пошли через редкую рощу невысоких кривых и тонких деревьев по узкой тропинке. Метров через двести тропинка уперлась в довольно большую хижину, перед которой была вытоптана площадка метров десять в диаметре.

Из хижины навстречу им поспешно вышел худой и высокий гвианиец. Он остановился перед пришельцами и вежливо улыбнулся, затем вопросительно поглядел на Шуву.

Мальчик спросил его о чем-то на местном языке, северянин кивнул, сказал несколько слов. Потом указал куда-то в сторону оставшейся позади них рощи.