Операция «Караван»

К сожалению, ни одного гравилета нам не удалось найти. Та же беда была и с катерами, и с яликами, и вообще со всем, на чем, хотя бы теоретически, можно было добраться до берега. Это показалось мне странным, ведь что-то должно было все же остаться, но Алекс меня разубедил. Он предположил, что за время существования базы на острове образовалась прорва всяких неучтенных в штатном расписании людей. Это могли быть женщины с большой земли, владельцы кафе и ресторанов, дети, в конце концов. И, возможно, не для всех нашлось место на отплывающих кораблях первой волны эвакуации. Ну и начали уходить на всем, что двигалось. К тому же, стихийная эвакуация могла начаться даже раньше основной. Прошла информация об опасности, угрожающей населению острова, и гражданские, которых тут, как мы уже поняли, было немало, начали драпать на побережье. Скорее всего, именно они и растащили все средства, на которых можно было покинуть остров.

В любом случае, при всем богатстве теоретических возможностей, мы оказались перед неприятным фактом. Достигнуть подводной базы можно было либо на одном из оставленных кораблей, либо в скафандре, своим ходом. Но этот вариант мы условились считать крайним, так как, не смотря на отсутствие биотехов в безопасной зоне, столь дальний путь мог представлять серьезную опасность для боевого пловца. Особенно для Алекса, ведь у него не было достаточного опыта управления этим костюмом.

Так что нам ничего не оставалось, кроме как оставить Ольгу на связи, а самим отправиться изучать корабли.

Доехав до пирсов, мы остановили машину у занятых кораблями причалов.

— С какого начнем? — решил я посоветоваться с Алексом.

— Наверное, без разницы. Если ввязываться в драку, то эсминец лучше, но он и сложнее наверняка. Ты теперь командор, тебе и решать.

— Командор? — Я не понял, что он имел ввиду.

— Ну да. Раньше у тебя был один корабль, значит, ты был капитаном. А теперь несколько. Значит, командор. Нет?

Я усмехнулся. Однозначно, осваивать надо было эсминец, но мне было интересно, какие функции были возложены на корабль технической поддержки, чем он нам поможет, если что. Так что я предложил бегло его осмотреть, а потом вплотную заняться эсминцами.

Мы без труда забрались по трапу на борт. Стальная палуба под ногами, стальная обшивка переборок, серая краска… Все было, как в детстве, когда мы, вопреки запретам родителей, пробирались в разрушенный порт на острове и лазали по старым, полузатопленным кораблям. Но этот был совершенно цеп, не было и намека на крен, а стальная мачта с решетчатыми антеннами наверху, глядела точно в зенит.

У этого корабля были и другие отличия от проржавленных суденышек моего детства. В первую очередь он разительно отличался наличием орудий, ракетно-бомбовых установок и крупнокалиберных пулеметов. Оснащенный таким вооружением, он мог оказать не только техническую, но и ощутимую огневую поддержку.

Судя по сплошной броне орудийной башни, управление огнем, скорее всего, осуществлялось не из нее, а из рубки или стрелкового центра. Чтобы не тратить времени даром, мы с Алексом решили разделиться. Сам я взялся осмотреть ходовую рубку, так как в судовождении смыслил побольше Алекса, а его отправил на поиски стрелкового центра, чтобы разобраться с управлением, по возможности. Я надеялся, что на корабле технической поддержки оно попроще, чем на эсминце, а вот инженерные идеи воплощены на них, наверняка, более или менее одинаковые. От простого к сложному — лучший способ знакомства с неизвестной техникой. Эти качества, сходство и относительная простота, могли облегчить нам то, что можно назвать «быстрым стартом».

Путь в рубку я нашел без труда. Пригодился детский опыт, привычка ориентироваться в стальных коридорах кораблей, в трюмах, каютах и трапах. У Алекса этого опыта не было. Он вообще мало у кого на Земле остался, этот опыт. Но если ничего не найдет, встретимся на пирсе. Не маленький, не заблудится.

Первое, что бросилось мне в глаза, когда я оказался на капитанском мостике, это отсутствие ожидаемого запустения. На ходовой консоли почти не было пыли, а стекла оказались чистыми, на них не было даже мутных следов дождевых потоков. Жилые знания, надо признать, находились в куда худшем состоянии. Скорее всего, это объяснялось уникальным расположением бухты, ее закрытостью от ветров. А дома строили у подножия горы, то есть, значительно выше, чем были ошвартованы корабли. Правда, это не объясняло отсутствие пыли внутри рубки.

Впрочем, на флоте культ чистоты являлся одной из традиций, так что тут грязи могло изначально не быть, а ветра не имели возможности ее нанести. Но хоть я и нашел для себя объяснение, успокоения оно не принесло. У меня снова возникло устойчивое ощущение чужого присутствия. Может, чужак находился не здесь, не сейчас, но вот на острове — почти наверняка, я бы сказал. Вроде бы и не было прямых доказательств, но я привык доверять интуиции и ощущениям.