Операция: ЮКОН (ЛП)

— И так было весь день. Я дважды пыталaсь выйти, они трижды пытались войти; в последний раз я чуть не принялa вашего человека за одного из них, и очень повезло, что ему не оторвало голову, потому что мое охотничье ружье приспособлено для охоты на медведя.

— А еще кто-нибудь из вас прячется где-нибудь в городе? — спросил капитан.

— Ты мне скажи, — повторила она его прежние слова. — Ты был там, а я — нет.

И снова он рубанул правду-матку без всякого дерьма, рассказав о том, что мы нашли в супермаркете. Она побледнела, а потом спокойно сказала:

— Если ты прав, то есть еще около дюжины пропавших без вести, — сказала она. — Мне нужно выйти и поискать их. Мне бы не помешало подкрепление.

— 3 -

Через пять минут я уже стоял рядом с ней в дверях, готовый к выходу.

— Возьми новенького и Уилко, — сказал кэп. — Я останусь здесь и присмотрю за стадом, помогу Дэвису, где смогу.

Она не просила добровольцев у своих подопечных; во всяком случае, никто из них не был вооружен. Но вчетвером, с нашим армейским оружием и ее охотничьим ружьем, я решил, что мы достаточно вооружены, чтобы противостоять почти всему, что может нас ждать.

Я повернулся к шерифу, когда она потянулась к двери.

— Мы следуем за вами, мэм, — сказал я. — Как вы и сказали, это ваш город.

Она кивнула.

— И ты можешь прекратить это дерьмо с "мэм", — сказала она. — Я — шериф, если ты собираешься угостить меня кофе, Сью, если ты хочешь угостить меня пивом.

— Ну, тогда Сью. Веди.

Она вывела нас в пасть того, что теперь было полномасштабной бурей. Я был рад, что она вела меня, потому что я не имел ни малейшего понятия даже о том, в каком направлении мы расположились, не говоря уже о том, куда мы шли. Несколько минут спустя я удивился, когда впереди из снега вынырнул силуэт нашего черного внедорожника; мне показалось, что мы идем в другую сторону. Снег уже скапливался вокруг колесных арок; в ближайшее время машина никуда не поедет.

Я подумал, что шериф, возможно, захочет взглянуть на тела в супермаркете, но оказалось, что живые были в приоритете в ее мыслях, потому что мы прошли мимо разбитых окон, едва взглянув. Я попытался заглянуть через дорогу на развалины бензоколонки, но снег полностью закрыл мне обзор, и мы пошли дальше, опустив головы против ветра, снег стучал, как картечь, по капоту моей парки.

Пройдя шагов десять мимо супермаркета, она резко свернула направо, в узкий переулок. Внезапно мы оказались в кармане спокойного воздуха, защищенного от шторма. Она повернулась, обращаясь ко мне.

— Здесь задние дворы десятка домов. Если кто-то и остался, то, скорее всего, в одном из них. Мы обыщем их все, от чердака до подвала. Врубаетесь?

Я врубился и последовал за ней, когда она снова двинулась.

Дома стояли отдельно друг от друга на своих клочках земли, а на дорожках, вокруг гаражных ворот и вдоль обочин дороги громоздился снег. Нам пришлось пробираться через сугроб высотой в два фута и шириной в шесть, и на подходе к первому жилищу не было никаких других следов, кроме наших. Шериф не сталa церемониться. Она подошла к двери, трижды постучала и, когда ответа не последовало, сильно толкнула ее плечом. Tа легко поддалась, и мы все сгрудились за ней в темном коридоре, который внезапно стал слишком ярким, когда она щелкнула выключателем у двери.

— Выходитe, если вы здесь. Это шериф, — крикнула она.

Когда мы вошли, я заметил, что ветер, который дул вокруг нас, дул не со спины, а в лицо, дул с задней стороны дома. Шериф тоже это заметилa и быстро прошлa передо мной через холл в кухню, похожую на декорации из фильма ужасов. Брызги крови были повсюду по полу, поверхностям и потолку. Трупов не было видно, но задняя дверь была распахнута настежь, и красное пятно шириной в фут выходило на широкую деревянную террасу. Там мы нашли тела, то, что от них осталось. Что-то не просто убило мужчину и женщину, которые лежали там; на них пировали, и притом жестоко. Даже при воющем ветре и кусающемся снеге, запах, казалось, висел над всем, смешиваясь с пищей, дерьмом и кровью, угрожая вызвать наружу холодный кофе, который притаился в моем животе.

Шериф посмотрела на кровавую бойню, сплюнула на ветер и молча повернулась на каблуках. Дженнингс снова побледнел, и я подумал, что, возможно, мне придется подождать, пока он выплеснет свои внутренности, но он с готовностью последовал за мной, когда я жестом показал, что мы должны поспешить за женщиной.

— Какого хрена здесь происходит, сержант? — спросил Дженнингс, когда мы возвращались через холл.

— Как обычно, мы узнаем, когда узнаем. Добро пожаловать в отряд, парень. Пристегнись. Эти штуки, скорее всего, будут волосатыми.