Операция: ЮКОН (ЛП)

Выстрелы присоединились к звуку клаксона еще до того, как мы добрались до двери хижины. Мы побежали во двор и прибыли как раз в тот момент, когда Уилко и Дэвис уложили большого серого волка, который сидел на капоте грузовика, пытаясь добраться до Уоткинса. Их было достаточно для всех нас; стая вернулась из города; все они, судя по всему, были сосредоточены на молодых рядовых, стоявших в дверях главного здания. Уоткинс сидел высоко в кабине первого грузовика с бледным лицом и широко раскрытыми глазами. У меня было достаточно времени, чтобы заметить, что Дженнингса нигде не было видно, а потом мы оказались в центре бешеной битвы, и времени на раздумья почти не оставалось.

Они атаковали как единое целое, подталкиваемые вперед воющим ревом, доносившимся откуда-то из-за периметра; если тот большой, о котором говорил Уоткинс, был где-то поблизости, он не вступал в бой, но иx и так было более чем достаточно, чтобы занять нас. Воздух наполнился грохотом выстрелов; я не успел надеть наушники, и рев превратился в оглушительный звон, словно в моей голове зазвонили огромные колокола. Я продолжал целиться, продолжал нажимать на курок.

Пятеро из нас, стреляя залповым огнем, сложили стену смерти, на которую волки наткнулись, словно не подозревая о последствиях. Они падали перед нами, но когда каждый из них падал, тот, кто был позади, сумел приблизиться к нам, и мы были вынуждены отступать, медленный шаг за медленным шагом, даже после того, как уложили полдюжины из них. Они были достаточно близко, чтобы я почувствовал их зловонное дыхание, когда они с ревом брызнули нам в лицо кровавой слюной. Серая тень нависла над грудой тел, перепрыгнув через нее, как выставочная лошадь. Я всадил ему две пули в живот, но инерция не давала ему упасть, а его вес свалил молодого Дэвиса и капитана на землю и на мгновение вывел из боя. Это уменьшение нашей огневой мощи дало стае шанс. Их осталось около дюжины, и они рванулись вперед стеной воющей ярости, их жажда крови была в полном разгаре.

Мне пришлось броситься назад. Челюсти сомкнулись на моей левой ноге, и я уже не в первый раз был благодарен за крепкие ботинки. Я ударил правой ногой, как раз когда поворачивался, чтобы прицелиться. Мой правый ботинок зацепил морду волка, он поднял голову и зарычал, и я всадил ему три пули между глаз, чувствуя, как горячие кусочки костей, мозга и кровь брызнули мне на лицо и верхнюю часть тела.

— Лежи, — крикнул кэп где-то позади меня, его зов слабо перекрывал звон.

Я не знал, был ли он направлен на меня, но я все равно остался лежать, перекатившись на живот, чувствуя, как холод просачивается в меня, даже когда я целился и стрелял, целился и стрелял, в то время как другие выстрелы свистели над моей головой.

От насыпи тел шел пар, мы продолжали стрелять, волки продолжали умирать, потом, словно издалека на ветру, я услышал, как вой превратился в лай, и так же быстро, как они пришли, стая растаяла. Я насчитал шестерых, когда они уходили; остальные лежали мертвыми в куче перед зданием.

Капитан не терял времени.

— Я видел несколько бензиновых канистр на заднем дворе, — сказал он мне, вынужденный кричать, чтобы я его услышал. — Тащи их сюда. Начальство сказало: "зачистить". Нам пора начинать. Давайте сожжем этих ублюдков.

Уилко пошел со мной, и к тому времени, как мы вернулись, таща по две десятилитровые канистры с бензином, кэп и шериф отодвинули мертвых волков в дальний конец двора, подальше от зданий. Уоткинс стоял рядом с Дэвисом, пока рядовой наблюдал за новой атакой. Они вытащили наше снаряжение из грузовиков, и оно было свалено на землю у ног Дженнингса; капрала все еще не было с нами, затерянного в тысяче миль взгляда, который почти ничего не видел. Винтовка у него былa перекинутa через плечо, но от неe было столько же пользы, сколько от мокрой спички под дождем в Глазго.

Мы сожгли волков, все вспыхнуло в огне, который, несмотря на холод, заставил нас отойти подальше от пожарных машин, чтобы избежать его. Оставшиеся волки держались в стороне, хотя мы услышали их, как только поднялся столб дыма от их мертвых собратьев, тот же высокий хоровой вой эхом разнесся по склону.

— Это всё? — с надеждой спросил Уоткинс.

Он уже медленно приближался к ближайшей двери пожарной машины. Кэп преградил ему путь.

— Нет. Это далеко не "всё", — сказал он. — Мы сыграем в маленькую игру "покажи и расскажи". Я тебе кое-что покажу, а ты расскажешь мне все, что знаешь.

— А если я этого не сделаю?

— Если ты этого не сделаешь, то станешь следующим ублюдком, которого я подожгу.

Через пять минут мы все вернулись в хижину, все смотрели на дверь хранилища. Капитан заставил нас взять с собой аптечку… и Дженнингса. Дэвис провел его через площадку, словно помогая сонному ребенку лечь спать, и как только мы оказались в комнате, капрал отступил в угол и просто стоял там, все еще слепо глядя перед собой. Уоткинс тоже уставился на огромную стальную дверь хранилища в другом конце комнаты.

— Ты не захочешь быть здесь, — сказал он.