Операция «Икс два нуля»

— Ишь — скорая помощь! Это он на нож намекает… Сволочь такая!

— Бандит! — сказал я. — Форменный бандит!

— Он пугает нас! — задумчиво сказал Илюшка. — Думает, что мы слабонервные, а сам нас боится… Воры, они все трусы! Американец, пиши ответ!

Ответ мы писали минут десять. Получилось вот что: «Твоя гибель приближается. Смерть ворам!»

— Неси! — сказали мы девчонке-замарашке. — Пусть читает!

Девчонка ушла, а мы остались на заборе и немного помолчали. Я думал о Ленькином письме и ничуть не боялся его. Мне были противны его грамматические ошибки, его угрозы, сам Ленька. Меня брала такая злость, что даже кулаки чесались, и я думал о том, что Ленька Пискунов на самом деле трус. Сколько дней мы ходим за ним, сколько дней он знает, что мы копаем дело с ларьком, а сам только пишет письма с угрозами и ничего не делает. Он, этот Ленька Пискунов, только и может, что нападать вчетвером на двоих или на одного, а когда нас четверо, то у него кишка слаба.

— Знаете что, робя, — сказал я. — Мы правильно делаем, что копаем Леньку Пискунова! Вор, гад и трус! Я нисколько его не боюсь!

— А он нас боится! — обрадованно закричал Генка Вдовин. — Чем хочешь клянусь, боится!

— Справедливо! — сказал Валерка-Арифметик. — И я его не боюсь!

Илюшка Матафонов тоже хотел что-то сказать, но тут и появился тот мужик, который встретился нам в сосенках. Он шел по противоположном стороне тротуара. Он был опять в сапогах и в полосатой рубахе. Неизвестный, наверное, не видел нас и был очень веселый. Он даже напевал. Что он напевал, нам не было слышно, но по лицу было видно — напевает. «Украл что-нибудь, — подумал я. — И радуется!»

Мы живо слетели с забора и притаились, в щелочку подглядывая за неизвестным. Он прошел до угла следующей улицы, повернул, и мы тогда выскочили из укрытия и зашагали за ним. Он шел по-прежнему медленно, был веселый, и в одном месте мы так близко подошли к нему, что услышали песню. Это были «Подмосковные вечера». «Обидно, — подумал я, — когда воры и жулики поют такую хорошую песню».

Неизвестный шел в центр города. Он останавливался возле витрин некоторых магазинов, и Илюшка Матафонов шепнул, чтобы мы запоминали, возле каких витрин он останавливается.

— На всякий случай! — шепнул Илюшка. — Вдруг какой-нибудь магазин ограбит… Тогда…

В первый раз неизвестный остановился возле магазина готового платья. Здесь сквозь толстое стекло глядели три дурака-манекена, на которых были надеты шикарные костюмы. Неизвестный, наверное, полминуты разглядывал их, а потом вдруг перестал петь, оглянулся назад, и мне показалось, что он вроде бы смутился.

— Ага! — шепнул я Валерке-Арифметику. — Чует кошка, чье сало съела!

Потом неизвестный остановился возле магазина спортивных товаров и стал разглядывать ружья. Он так их разглядывал, что было понятно — хочет покупать ружье.

— Чуешь! — сказал я Валерке. — Стоит возле огнестрельного оружия!

— Чую! — ответил Валерка. — Вон как смотрит!

Мимо магазина «Галантерея» неизвестный прошел подозрительно быстро — только покосился на разные там лифчики и дамские трусики, и я подумал, что он этим не интересуется: мелочь. Неизвестный также не остановился возле «Гастронома», где были выставлены вина. А вот зато возле магазина «Меха» он долго смотрел на шубку, которая стоила девятьсот тридцать рублей.

— Ого-го! — сказал Валерка-Арифметик. — Четыре таких шубейки и — автомобиль «москвич»!

Больше на пути неизвестного магазинов не было, и он шел не останавливаясь. С улицы Калинина он повернул на улицу Полины Осипенко, прошагал метров сто, и тут снова произошло чудо: неизвестный вдруг исчез.

То ли он провалился сквозь землю, то ли растаял, но на тротуаре его не было. Вот он шел, вот его нет. Мы остановились как вкопанные и стали хлопать глазами, размахивать руками и смотреть друг на друга, ничего не понимая.

— Чудес на свете не бывает! — наконец сказал Валерка-Арифметик. — Должно же объясняться как-то…

— А ну, стой, не шевелись, замри! — вдруг раздался позади нас голос. — Молчать! Не разговаривать! Мы обернулись и увидели неизвестного. Он стоял в трех метрах от нас, скривив губы. Он был такой, словно думал, что с нами делать — побить или просто разорвать на части. Мы замерли, закостенели.

— Следите, значит, за мной! — сказал неизвестный. — У каких магазинов я останавливаюсь, куда иду… Шпионите!

Ох, какой он был страшный! Я подтянул живот, проглотил слюну и подумал: «Вот и кончается твоя жизнь, Борька! Пиши пропало!»

— И землянку выследили! — продолжал неизвестный. — Все нити в руках держите! Так-так!

Он вдруг посмотрел на Валерку-Арифметика, подергал нижней губой и шепотом сказал:

— Карман оттопыривается… Знаю: там фотографии! Сфотографировали, значит! Вещественные доказательства, да? Следствие ведете, да?