Операция "Голод"

Ник, внимательно наблюдавший, увидел, как дрожит ее рука, когда она выпила бокал шампанского и потянулась за вторым бокалом. «А теперь давайте все пойдем наверх и посмотрим фейерверк», — позвала она. Люди уже шли в этом направлении.

— Что происходит наверху? — спросил Ник человека из ЦРУ.

« Скульптор этого сезона Антонио ди Сворса демонстрирует свою последнюю работу. Он взрывается на глазах у зрителей — и это символ чего-то очень важного. Я забыл что.

Ник кивнул. Ему было все равно.

«Я должен поговорить с мадемуазель Сен-Мартен, прежде чем что-то еще произойдет».

Глава 4

Ник проворно двинулся сквозь толпу за девушкой Сент-Мартин. Он видел, как она поднималась по широкой лестнице. Его крупный рост и плавные атлетические движения заставляли мужчин уступать ему дорогу, а женщинам следовать за ним. Он был слишком большим и красивым, чтобы его не заметили. Несколько девушек подошли к нему и спросили, не встречались ли они раньше. Ник ласково улыбнулся им и отстранился от них, притворившись, что пришел по делу.

Ник стоял спиной к комнате, но Расти Донован не закрывал глаз. Джонни Ву стоял рядом со своим столом и тоже смотрел на широкую спину Ника. Донован увидел, как он совещается с Артуром, и маленький человечек быстро вышел из комнаты вслед за Ником.

Пока он следил за Джонни , сотрудник ЦРУ подумал: если они встретятся лицом к лицу, будет фейерверк. Я надеюсь, что увижу это. Донован знал данные досье и Ву, и Ника. Сыну мусульманского военачальника из Шэньси и полурусской матери было семнадцать лет, когда он уже был опытным солдатом. Личный друг Мао и Чу. Когда коммунисты взяли Шэньси, он присоединился к ним и боролся с Гоминданом и японцами по причинам, которые могли быть как идеологическими, так и оппортунистическими. Комплексные курсы по методам пыток НКВД в России. Однажды он удержался в течение четырех раундов против Жоржа Лапьера в парижском клубе. Конечно, подумал Донован, N3 тоже был первоклассным. Ему нравилось, как двигался Ник. Когда дело дошло бы до конфронтации, он не был слишком уверен, на кого поставить свои деньги. Тем временем Ник добрался до площадки на крыше. Толпа собралась вокруг большого объекта на террасе, покрытой брезентом. Взгляд Ника сканировал растущую группу богатых искателей удовольствий, пытаясь обнаружить белокурую шевелюру. Он увидел ее почти сразу. Длинноногая блондинка не стояла среди группы, которая слушала, как скульптор излагает свои теории. Она стояла в маленькой нише рядом с баром в саду на крыше и казалась совершенно сбитой с толку. Содержимое ее сумочки лежало на столе, и она смотрела на все, складывая вещи обратно в сумочку, и, как заметил Ник, она становилась все более и более напряженной. Он решил нанести удар, пока она еще не удержалась. — Простите, мадемуазель, дитэс-муа. Он начал бегло говорить по-французски. — Разве мы не встречались раньше?

Девушка нетерпеливо повернулась. Когда она увидела Ника, хмурый взгляд сменился вспышкой чистого ужаса, прежде чем она обрела самообладание. — Пожалуйста, не беспокойте меня сейчас. Как видите, я ужасно занята. Голос девушки был холоден, как ночной мороз.

«Может быть, это было в Портофино в прошлом году? Нет, я ошибаюсь. Конечно, это было в Монако.

Ник дал ей несколько баллов за убедительность ее блефа. Его голос звучал расслабленно и добродушно, как у богатого и привлекательного мужчины, который думает, что нашел безупречный подход к особенно привлекательной девушке. Но в его глазах было что-то другое — глаза были холодными и жестокими, как ледник в Гренландии, где Джонни убио сто пятьдесят человек. — А может, это было всего пять часов назад возле Елисейских полей, — категорично сказал Ник.

Улыбка Доминик Сент-Мартен встретила его. Тот, кто смотрел, принял бы их за двух красивых людей, которые встретились на скучной вечеринке. Но Ник увидел страх в ее глазах до того, как она подавила его и заменила вежливой маской международной красавицы. И ему не показалось, что m-lle. Сент-Мартен скоро испугается.

Теперь ее взгляд скользнул мимо него, охватив его. Ник подавил притяжение, которое он чувствовал между ними, со всем своим профессиональным хладнокровием. Мир был полон красивых женщин, и были те, кто говорил, что Ник Картер отправился в одиночный крестовый поход, чтобы опровергнуть старую поговорку о том, что нельзя любить их всех. Но в этой женщине было что-то такое, с чем редко приходилось сталкиваться. Указание на полнокровную живую страсть, сделанную еще более провокационным из-за налета утонченности.

Что, как спокойно подумал Ник, было позором, потому что до того, как ночь закончится, он может быть вынужден сделать с этой девушкой то, о чем нормальный мужчина даже не подумал бы. Конечно, если бы она вскоре заговорила, им обоим было бы легче. Нику не нравилось причинять боль. Если бы она заговорила, это избавило бы его от беспокойств ранних утренних часов, которые нарушали сон в течение многих ночей.