Операция «Элегия»

«Действительно, – подумал, – тогда у меня быстро появился прилив сил и желаний, – напрягся. – И при последней нашей встрече она пила эти таблетки, я ей их давал… – вспомнил ее ужасное лицо, кровь из носа, рвоту… – Может, от них она и умерла?!».

После того, как Ермолай закончил свое повествование, Истомин задал пару вопросов. Выслушав ответы, вымолвил:

– Ты, Сергеев, являешься офицером, поэтому я тебе по секрету, не для передачи третьим лицам, сообщу. Ципок была завербована немецким Абвером в 1939 году, она тогда жила на Западной Украине. С приличной легендой она была внедрена в органы НКВД и направлена в Ленинград. Ловко сумела втереться в доверие генерала Иванова, стала его любовницей, получила досрочно звание капитана. Благодаря этому, много разнообразной информации передала своим немецким хозяевам. В последнее время активно участвовала в операции по подготовке ну и, разумеется, захвату нашего золота.

Ермолай с большим интересом и внутренним волнением выслушал майора.

«Вот это да!» – воскликнул.

Выжатый, как лимон, он прошел в свое купе, Ирина по-прежнему мирно спала. Ермолай завалился на свою полку. Перед глазами стояла Ципок: красивая и нагая, неудержимая и ненасытная в сексе, порой с холодными, а порой с горящими глазами… Ему было трудно представить ее в качестве коварного, немецкого разведчика-убийцы.

Он долго ворочался, отгонял разного рода мысли, пока, наконец, не заснул…

* * *

Берлин, помпезное здание имперской оперы…

Мартин Борман проводил скучное партийное мероприятие. Как водится, первые лица Рейха отсутствовали. Большинство приглашенных лиц второго и третьего эшелона власти не стали, вернее, побоялись, игнорировать приглашение.

В перерыве в фойе к адмиралу Канарису подошел Шеленберг и, расплываясь в улыбке, громко произнес:

– Разрешите поприветствовать многоуважаемого и мудрого мэтра разведки, господина адмирала.

Канарис не любил молодых, да ранних выскочек. Сколько этот выскочка разных доносов и пасквилей написал на адмирала?! Но в последнее время Шеленберг набирал силу и вес, выполнял некоторые необычные поручения руководителей Рейха. Еще с полгода назад Канарис и разговаривать бы с ним не стал, но сейчас приходилось считаться и даже быть корректным.

– Взаимно рад приветствовать молодую поросль и надежду Германии, – полуулыбнувшись, тихо изрек Канарис.

– Слышал, вы пустились в поиски русского золота? – вскинув брови, весело изрек Шеленберг. – Так интересно! Не проинформируете меня, хотя бы в общих чертах?

«Уже пронюхал про операцию «Золотой трезубец»! – недовольно воскликнул адмирал, выругался про себя и также весело ответил:

– Золота! Ха-ха! Слухи, сплетни, козни недругов и завистников, не более того.

– Наверное, господин адмирал. Да и к странной операции генерал-фельдмаршала Риттера фон Лееба по захвату русского городишки Волхова вы не имеете отношения.

«Отслеживает. Уже знает и о неудачах. Прохвост! – зло подумал адмирал. – Возможно, он уже кому-то из верхних бонз и доложил», – с трудом сдерживая себя в руках, выдавил:

– Разумеется, нет. Хотя город Волхов имеет важное стратегическое значение, и его захват нам бы помог при овладении Ленинградом. Как вам, мой юный друг, выступление партайгеноссе Бормана?

Шеленберг расплылся в улыбке.

– Впечатляет.

– Меня тоже. Всех вам благ мой юный друг, – бросил адмирал, развернулся и направился в буфет.

Дабы успокоиться, он выпил рюмку водки. На продолжение партийного мероприятия идти уже вовсе не хотелось. В скверном настроении адмирал отправился домой…

Глава 9

Ермолай проснулся и по монотонному звуку колес и легкой качке определил, что они едут.

– Ну, ты и соня! Времени уже 9 часов утра, я страшно есть хочу! – раздался веселый девичий голос.

Ирина сидела на своей полке и, широко улыбаясь, смотрела на Сергеева.

– С добрым утром, – быстро поднимаясь и потягиваясь, в тон бросил Ермолай.

– С добрым. Ты, наверное, всю ночь колобродил.

Ермолай вспомнил, как дважды просыпался, общался с Истоминым, весело изрек:

– Нет, конечно же, я спал, как убитый, – и, видя недоверчивый взгляд Ирины, добавил. – Сейчас я схожу ополоснусь, и мы приступим к завтраку. Кстати, пока я хожу, ты накрывай стол, где продукты находятся, ты знаешь, – и быстро выскочил в коридор…

Не успели Ирина и Ермолай позавтракать, как поезд стал тормозить и вскоре вовсе встал.

– Пойду узнаю, где мы находимся и почему стоим, – бросил Ермолай, поднялся и вышел из купе.

В окно он увидел какой-то железнодорожный полустанок. На облупившейся табличке нельзя невозможно было прочесть название станции. На гравийном станционном перроне уже находился майор Истомин, капитан Чивава и двое бойцов охраны.

Из своего купе вышел заспанный лейтенант Островой. Взглянув на Сергеева, бросил:

– Привет, – и стал усиленно зевать.

Ермолай ответил на приветствие и недовольно изрек:

– Опять остановились, непонятно, почему.

– А ты ночью ничего не слышал?

– Нет.