Операция «Элегия»

– Это все понятно. Что с эшелоном? Но золото дойдет до места назначения?

– Разумеется, товарищ Жданов, несмотря ни на что…

* * *

– Ты Ермолай?! – громко воскликнула Ирина.

– Да, Ермолай.

На бледном, худощавом девичьем лице запечатлелась гамма противоречивых эмоций.

– Ты посмотри на себя, на свое лицо. Ну, бандит и бандит! – бросила Ирина.

Куда-то на секунду-другую она пропала. А, появившись, поднесла к лицу Ермолая маленькое зеркальце. Он взглянул в него и… не узнал свое лицо. Оно почти все было покрыто серыми и черными пятнами.

«Черт! – удивился. – Это, наверное, от клубов дыма паровоза, когда я передвигался по крышам вагонов», – и смущенно выдавил:

– Ирочка, я тебе все объясню.

– Надеюсь, Ермолайчик (когда они дружили, Иринка именно так его и называла).

– Кстати, ты тоже сильно изменилась, – выдавил Ермолай. – Где твоя льняная коса?

– Жизнь заставила измениться. Ладно, вставай, – убирая ружье, и уже явно миролюбиво, сказала девушка.

Вдруг буквально в миг на ее глазах появились слезы. – Я тут одна сижу, вся испереживалась! – давясь слезами, заголосила девушка. – Я тебя чуть не убила! – и стала колотить своими кулаками в его грудь.

– Успокойся-успокойся, – улыбаясь, весело изрек Ермолай. – Ведь не убила же.

Пытаясь успокоить, он обнял ее за трясущиеся плечи, притянул к себе, поцеловал в лоб.

Прошла, может, минута или две, прежде чем Ирина успокоилась, смахнула слезы и отстранилась от Ермолая.

– Не обращай внимания на мой нервный срыв, я вся разбитая последнее время, – уже серьезно вымолвила девушка. – Иди для начала умойся, не могу я на тебя такого смотреть…

* * *

Окрестности города Сортавала…

Барон фон Шоммер выпил уже третью рюмку, ко-гда к нему подошел лейтенант и что-то тихо сообщил на ухо.

Барон изменился в лице и также тихо прошипел в ответ офицеру:

– Приказываю группе ожидания капитана Гросса незамедлительно выдвигается навстречу составу. Радисты пусть непрерывно вызывают группу майора Мухеля.

Лейтенант кивнул головой и моментально исчез. А барон хмуро и напряженно задумался.

– Что-то случилось? – участливо спросила широко улыбающаяся, круглолицая Хильда.

– Все нормально, – нехотя выдавил барон. – А где же ваш гость? – веселилась женщина, повела своими пышными грудями.

– Скоро будет, – жестко и с явно нескрываемым недовольством бросил барон.

Через секунду он решительно поднялся из-за стола, что-то буркнул невнятное и быстро удалился…

* * *

Ермолай умылся, вытерся полотенцем.

– Ты, кстати, Ермолайчик, выглядишь далеко не молодцом, – рассматривая Сергеева, весело бросила Ирина.

– Да, последние дни и ночи были напряженными, – согласился Ермолай и стал осматривать помещение.

– Я думала, ты на фронте.

– Я пока все там же работаю, в банке, – сказал Ермолай, озираясь по сторонам.

– Ты что ищешь? – спросила Ирина.

– Телефонный аппарат, он раньше у вас тут где-то был.

– Э, вспомнил, – вяло бросила девушка. – Неделю назад немецкая авиация делала налет, бомбили все подряд, наша старинная деревянная церковь сгорела, некоторые дома, связь оказалась вся порушена. Я и аппарат убрала подальше. Говорят, что финские войска могут сюда прийти, они сейчас в десяти-пятнадцати километрах стоят.

На секунду-другую Ермолай задумался:

«Это плохо, что нет связи…», – и спросил:

– А почему ты здесь, а не в Москве?

– Я двадцатого июня сюда приехала на отдых, а тут война. Папа, он с начала войны стал дивизионным комиссаром (соответствует генерал-майору), должен был приехать за мной на машине, да вот что-то не едет.

«На машине, – подумал Ермолай.

Вдруг вспомнил разбомбленную фашистскими самолетами красноармейскую автоколонну в районе города Олонец. – А может, в ней…», – но моментально отбросил эту страшную мысль и спросил:

– А где дед, бабушка?

Ирина тяжело вздохнула.

– Дед умер еще зимой. А бабушку… бабушку месяц назад убили бандиты. С началом войны тут много всяких странных личностей развелось.

«Надо же, сколько несчастий свалилось на Иринку!» – подумал Ермолай, тихо изрек:

– Прими мои соболезнования.

Ирина молча кивнула и спросила:

– Как ты здесь оказался?

– Обо мне потом. А почему ты так похудела?

– Война же! Страшная война! Люди гибнут! Кусок в горло не идет…

Ермолай вспомнил своего погибшего отца, уехавшую в эвакуацию маму, подумал:

«Идет второй месяц войны, а сколько всего ужасного уже случилось», – шагнул к девушке и обнял за плечи.

– Мне одной плохо, и я очень рада тебя видеть, Ермолайчик, – тихо вымолвила девушка.

– Я тоже рад, – автоматически ответил Ермолай…

* * *

Ленинградское управление НКВД…

Исполняющий обязанности начальника управления полковник Шадрин работал с документами. Их было, как обычно в последнее время, предостаточно. За два месяца войны почти половина сотрудников управления была отправлена на фронт. Между тем ситуация в городе и области все более и более усложнялась…

Внезапно подал острый, неприятный звук крайний слева телефонный аппарат. Изменившись в лице, полковник резко вскочил, быстро схватил трубку и бросил:

– Я слушаю, товарищ министр…