Операция "Берег"

Понятно, часть немцев ушла. У причала видны следы множества ног, явно и лодки здесь стояли. Остров невелик — с дюны отчетливо просматриваются очертания берега. Но рядом соседние острова, еще меньше размерами. Куда-то дальше ушли беглые фрицы. Скорее всего, права Катерина, и версия, что здесь промежуточная база, пересадочная остановка, подтверждается. Почему и отчего так получилось — не совсем понятно. Хороший же мир. Воздух чистый и рыба явно водится, у линии прибоя чешуя и высохший хвост намекнули. Впрочем, любой мир недурен, если тебя не до конца проткнули и внутренние органы не повреждены.

Взяв слегка застиранную и уже подсохшую гимнастерку, Евгений поплелся обратно. Главное солнце изрядно сдвинулось по небосклону: то ли день тут короткий, то ли засиделся за постирушкой-медитацией товарищ Земляков.

— Прогулялся? Как брюхо? — поинтересовалась бывшая начальница.

— Живот выдержал травму достойно. Да и вообще полегчало. Головная боль порядком изнуряла, прямо не лучше копья, — признался Евгений.

— Это верно, — подтвердил Митрич, подкладывая собранные у прибоя сучья в маленький костер. Поджаривались насаженные на палочки рыбешки, размером чуть меньше ладони.

— Быстро вы освоились, — позавидовал Евгений.

— Это вот Катя, у нее и крючки с собой были, — пояснил Митрич. Он снял комбинезон и гимнастерку. Обнаженный по пояс, поджарый, худощавый, в подкатанных солдатских шароварах, он был похож на какого-то комбрига времен Гражданской, внезапно получившего отпуск.

— Крючки ношу на удачу, — усмехнулась главная контрразведчица. — А клюет здесь… даже неинтересно — совершенно непуганая ихтиология.

— Так-так, ну, раз вы о своем, о родственном, поговорили, могу я задать вопрос? Как все это получилось, что именно ты знала заранее, и откуда у тебя в столь нужный момент спасительный слесарный инструмент? — вопросил Евгений, косясь на аппетитно подрумянившуюся рыбку. — Ну и где мы вообще находимся?

— Если сдавать по вопросам «малым задним ходом»… Где мы, координаты и название — не знаю. Имелась рабочая версия, что «Кукушка» прыгала не напрямую, и по разным адресам, можно сказать, наугад. Эта версия подтвердилась. С инструментом понятнее. Научена горьким опытом. «Нитка-иголка, нож малый, компас, крючки и гарпун, прибор огнедобычи, томик Пушкина, ракетница…». Да, слегка преувеличиваю. Нож или монета с отточенным ребром, три детских крючка талисманом. А с кусачками вышло странно… Стою у радистов, мимоходом смотрю на инструмент. Чувствую, мне кусачки очень нравятся и нужны. Попросила, подарили.

— Отдать, наверное, надо, — Митрич полез в карман за кусачками.

— Перестань, кто же дареное возвращает? А тебе инструмент будет на память за руку прокушенную, — отмахнулась Катерина.

— Это что, такая интуиция развитая, с кусачками? — поинтересовался переводчик, глядя на рыбу. — Ты там случаем не мутируешь, а?

— Чуть-чуть. Приноровилась слушаться малообъяснимых душевных порывов. В принципе, все мы это чувство осваиваем со временем.

— Да? — Евгений оторвался от созерцания аппетитной рыбки, но вопроса задавать не стал. — Ладно, хрен с ним, с инструментом. Но что ты знала о произошедшем сегодня? И не надо отрицать — что-то ты знала точно.

— Да вот именно «что-то». Крайне неопределенное. По своей линии операцию мы завершили, немецкой колонии больше нет. Но это произошло-произойдет через почти сотню лет линейного времени.

— Вы их там всех того… «зачистили», как у вас принято говорить? — поинтересовался Митрич.

— Да уж прямо всех… Врагов и упоротых уничтожили, остальные… Тут сложно объяснить, столетие — изрядный срок, там все успело выродиться и переродиться. Частично слиться с местным населением, верой и идеологией. Но гады, безусловно, имелись. В общем, это была масштабная операция. Успешная. С некоторыми странными итоговыми результатами.

— И там странными? Ладно, раз это через сто лет будет, не станем опережать события. Сейчас-то как вышло, что ты просто ждала и смотрела, как пойдет? — нажал Евгений.

— Вот сейчас несколько обидно. Это я ждала, когда на тебя с копьем полезли?

— Не ерунди! — рассердился Земляков. — Что ты меня троллишь? Понятно, что вы оба не стояли. На личном уровне какие сомнения⁈ Но почему там — у берега — именно я должен был решать — идти на баржи или нет? Ты же куда больше знала о происходящем.

— Во-первых, командир опергруппы — ты. А я так… привлеченный консультант. И кому решать? Во-вторых, я знала только самый финал истории, конечный сезон. Думаешь, тамошние обыватели помнили в подробностях о произошедшем сегодня, об исходе последней партии эмигрантов? Нет, там имелись историографы и «преданья старины глубокой», но в этаком искаженном виде. Что из этих героических баек конкретного и оперативного выудишь? Фиг да нифига.

— Так уж и «нифига»?