Операция «Артефакт»

В 1:34 камера видеонаблюдения зафиксировала появление Бурмистрова в зале ожидания Московского вокзала. В это время Томилин находился в оперативном центре, возле мониторов слежения, и мог наблюдать за происходящим своими глазами. Алексей выглядел уставшим. Он как бы специально сел напротив видеокамеры, показывая всем своим видом, что он никуда не торопится и намеревается здесь отдохнуть. Используя эту возможность, Николай Петрович направил Кузьмина с Добрыниным на вокзал, а сам со Степаном прильнул к мониторам. Через пять минут они увидели, как к зданию вокзала на большой скорости подъехали три чёрных джипа и микроавтобус со спецназом. Пока группа захвата проводила мероприятия по оцеплению здания, Владимир с Виктором побежали в зал, в котором находился Алексей. Всё это время Соболев находился с ними на прямой связи, подсказывая куда идти и где сворачивать. Когда до Бурмистрова осталось двадцать метров, Томилин взял управление операцией на себя:

– Владимир, – сказал он в микрофон, обращаясь к Кузьмину. – Не суетитесь, спокойнее. Отдышитесь. Он теперь от нас никуда не денется, все входы и выходы перекрыты. Сядьте напротив него и попытайтесь завести разговор. Ничем его не пугайте. Помните, он не преступник. Сразу предупредите его, что мы не желаем ему ничего плохого, нам нужна только информация о его пребывании в Карпихе.

После этих слов в помещении наступила звенящая тишина. Было видно, как Кузьмин с Добрыниным подходят к объекту, садятся напротив него спиной к камере, и…

Первым не выдержал Томилин:

– Степан, что там у тебя стряслось? Почему картинка зависла?

– У меня ничего не зависло, вон таймер времени исправно отсчитывает секунды и минуты. Я не знаю, что там у них происходит.

– Владимир! Ответь мне. Почему молчите? – кричал в микрофон Томилин, пытаясь связаться с Кузьминым.

Потом, не выдержав этого молчания, переключился на частоту спецназа:

– Говорит полковник Томилин. Вызываю на связь командира группы спецназа. Приём.

И опять никакого ответа.

– Да что тут у вас творится? У вас абсолютно ничего не работает, – крикнул в сердцах Николай Петрович в адрес рядом стоящего генерала.

И тут его окликнул Соболев.

– Товарищ полковник! Вам надо на это посмотреть!

В это время на неподвижной картинке монитора, на котором до этого мгновения ничего не происходило, началось движение. Все присутствующие в оперативном центре увидели, что происходит нечто невероятное. Вместо того чтобы задержать объект, Добрынин с Кузьминым сидели, как истуканы, на своих местах, не реагируя на происходящее, в том числе и на команды своего командира. В то же время Бурмистров беспрепятственно расхаживал перед ними и даже провёл рукой по их шеям. Затем развернулся в сторону видеокамеры, сказал несколько слов, после чего беспрепятственно пошёл к выходу мимо застывших людей, не обращая на них никакого внимания.

Нереальность происходящего была столько велика, что многим из присутствующих показалось, что это какая-то постановочная съёмка. Словно какой-то невидимый режиссёр решил снять своё фантастическое кино в тот момент, когда проходит процесс задержания особо важного свидетеля. Замерло всё: люди, машины. И в тот момент, когда Бурмистров вышел из здания вокзала, все камеры слежения, установленные в вокзале и на прилегающих к площади Восстания улицах, отключились…

Через пять минут в динамике радиостанции послышался шум, и сквозь треск помех они услышали голос Кузьмина:

– Первый, первый!!! Почему не выходите на связь? Приём!

Выйдя из оцепенения, Томилин взял в руки микрофон и устало произнёс:

– Всем участникам операции отбой! Повторяю, отбой! Операция закончена, всем вернуться в места постоянной дислокации, – после чего опустился в кресло и, глядя на Соболева, устало спросил: – Ну, и что это сейчас было, Степан?

– Я думаю, что мы столкнулись с чем-то таким, с чем раньше никто никогда не сталкивался. С научной точки зрения это будет непросто объяснить. Однако мои скоропалительные выводы могут быть ошибочными. Надо будет детально изучить этот феномен, проконсультироваться с психологами, биологами, может, с кем-нибудь ещё… – Степан ненадолго задумался. – В конце концов, надо сейчас взять официальные показания у Кузьмина и Добрынина и показать им наше «кино», может быть, они добавят ещё что-нибудь. И ещё…

– Что?

– Николай Петрович, почему вы свернули операцию?