Операция «Артефакт»

Шли дни, недели, месяцы, годы после позорного октябрьского переворота 1917 года. За это время закончилась первая мировая война, итогом которой стал новый расклад сил на политической карте мира. Рассыпались, как карточные домики, четыре империи, образовались новые государства. В Советской России умер Ленин, а к власти пришёл ещё никому не известный Иосиф Сталин, который не был связан с бывшими покровителями Ильича никакими обязательствами, и начал вести свою независимую внутреннюю и внешнюю политику. В правление ордена тоже пришли новые магистры, которые уже не верили в старые бабушкины сказки о священном Копье, а верили только в то, что их будущее по захвату мирового пространства связано с построением новой мировой финансовой системы.

И на какое-то время мир пришёл в состояние хрупкого равновесия…»

В этот момент в дверь постучали, и Томилину пришлось прервать своё чтение.

– Кто там?

В дверях показалась голова Кузьмина.

– А, это ты, Владимир, заходи. Что-нибудь случилось?

– Нет, ничего. Только вы уже четыре дня не появляетесь в кают-компании, и мы начали волноваться. Если вы не возражаете, мы приглашаем вас на чашечку вечернего чая.

При этих словах Николай Петрович провёл ладонью по подбородку и ощутил под своими руками солидную щетину.

– Хорошо, Володя, – ответил он, поднимаясь с кресла, понимая, что надо сделать небольшой перерыв в работе. – Я буду готов через десять минут.

* * *

Через десять минут Томилин появился в кают-компании с видом человека, вышедшего только что из салона. Он был чисто выбрит, от него пахло приятным парфюмом, и всем своим видом он походил на человека, побывавшего на курорте. Это не осталось незамеченным его подчинёнными, которые моментально сделали для себя вывод, что им тоже надлежит являться в кают-компанию не в мятых джинсах и майках, а как того требует этикет, в соответствующей одежде.

Сначала разговор пошёл обо всём на свете, но постепенно он сместился в сторону «проекта», над которым они работали. Молодых ребят в первую очередь интересовало мнение их старшего товарища об этом «Деле» и его видение перспектив дальнейшего расследования.

Отвечая на вопрос Добрынина об отношении к религии, Томилин произнёс:

– Моё отношение к религии абсолютно нейтральное. Я сквозь пальцы смотрю на то, что мои родственники, друзья и знакомые ходят в церковь, совершают там какие-то религиозные обряды, читают молитвы, крестятся. Если это занятие позволяет им расслабить свою психику, прийти к внутренней гармонии и счастью, то на здоровье, как говорится, с Богом. Однако мне этого не надо, поэтому с этой точки зрения я склонен считать себя атеистом.

В разговор вмешался Степан Соболев:

– Николай Петрович, а каково ваше мнение относительно Копья, которое нам поручили найти? Вы верите во всё это?

– Я бы не хотел сейчас переводить наш разговор в плоскость вопросов и ответов. Единственное, что я могу сейчас сказать – для того, чтобы во всем этом разобраться, мне будет нужно время и ваша помощь, – после этих слов Томилин сделал секундную паузу и продолжил. – Поэтому я бы хотел вернуться в нашем разговоре к моему предшественнику, которого Владимир назвал «Стариком». Меня интересует сейчас всё, что вы запомнили во время общения с ним. Его рост, вес, цвет глаз, особые приметы, манеру поведения, короче, всё, на чём вы акцентировали своё внимание во время разговора с ним. Начнём с Кузьмина, а остальные в процессе разговора дополнят его.

Владимир собрался с мыслями и начал своё описание «Старика».

– Я видел его только один раз, когда после тестов меня пригласили на отборочное собеседование. На вид ему можно было дать лет семьдесят, возможно, даже семьдесят пять. У него на лице уже появились такие старческие пигментные пятна, которые обычно присущи людям преклонного возраста. Из беседы с ним мне стало сразу ясно, что русский не его родной язык, поскольку в его артикуляции присутствовало много фонетических неточностей, присущих англосаксам. С большей долей вероятности могу сказать, что он американец.

Не смотря на то, что «Старик» всё время сидел за столом, я думаю, что его рост не превышал ста семидесяти сантиметров. У него не было лысины и больших залысин. Для его возраста он обладал ещё приличной шевелюрой.

Я думаю, что наш куратор ранее занимал высокую должность, поскольку в его манере разговора постоянно проскакивали жёсткие и властные интонации. Когда во время собеседования я, не дослушав его, попытался высказать свою точку зрения, то был моментально остановлен с прочтением назидательной нотации о том, как надо вести себя в разговоре со старшими. В общем, для меня он был сложным человеком.

И ещё во время нашего общения «Старик» как-то уж театрально, наигранно жестикулировал руками. Они постоянно были у него в движении. Не знаю почему, но мне показалось, что он делал это специально. Правда я на эту его провокацию не поддался и старался всё время смотреть ему в глаза. Думаю, он понял, что я раскусил его, но вида при этом не подал.