Операция «Арлекин»

Проектирование Елаза уже было завершено, шло проектирование новых районов и всей инфраструктуры. Камазу поручили до 1990 года освоить одну из моделей АвтоВАЗа (новая Ока — модель с двухцилиндровым двигателем как машина для молодежи и крупных городов) — но это ничто по сравнению с планировавшимся Автовазом-2. Вопрос был в том — какую машину выпускать. Ошибка была недопустима — осваивались миллиарды рублей…

При Горбачеве договоренность по ЕЛАЗу уже вышла на уровень подписания. Планировалось повторить брежневский вариант и приобрести готовый завод вместе с машиной. И опять у ФИАТа. На сей раз планировалась модель Панда — размером меньше Жигулей, но имеющая полноприводную версию и довольно простая — советская промышленность должна была освоить ее быстро. Почему именно Италия и именно ФИАТ сомневаться не приходилось — Горбачев дружил с Берлингуэром[41] еще с семидесятых. Но сейчас шла ревизия всего наследства Горбачева и был предложен еще один проект. Куда более дерзкий…

Проект сейчас стоял во дворе здания Госплана — четырехдверный хэтчбек, похожий на последние модели ВАЗа, только становящиеся на конвейер, совсем немного меньше размером — но с на удивление просторным для такой машинки салоном. Дизайн — машина была представлена в бордовом цвете — при всей примитивности был на удивление законченным и приятным. Впрочем, ничего удивительного — рисовал машину сам Нуччо Бертоне, один из известнейших итальянских дизайнеров, основатель ателье собственного имени.

Юрий Дмитриевич Маслюков, смурной с утра из-за неприятного разговора с Алиевым — отодвинул сидение до конца назад, сел в машину, сильно хлопнул дверцей. Повернул ключ. Мотор — сразу схватился, зарокотал…

— Сил сколько?

— Пятьдесят шесть. В Панде тридцать. Смех и грех.

— Какая цена планируется?

— Планируем удержать в пределах шести, максимум семи тысяч.

…

— Москвич-2140 — госцена восемь, но это же старье…

Маслюков мрачно посмотрел на говорящего, потом на приборную панель. Мелькнула мысль — а неплохо чехи… или кто там у них это делал? Ничего лишнего — но все на месте. Новое семейство ВАЗ продается даже по госцене за десять — если удастся действительно дать машину за семь тысяч, это по карману любому работяге будет. Тем более, машина итальянцев даже по виду — повозка, ее делали для бедных сельских районов и небогатых стран юга. Эрзац. А это — машина.

Модель Шкода-Фаворит — была первой в линейке чешского бренда с передним расположением двигателя — до того визитной карточкой чешского автомобилестроения был двигатель сзади. Интересно — но этот автомобиль тоже должен был стать ФИАТом. Модель Уно — от Бертоне, проиграла внутренний конкурс ФИАТ и маэстро Бертоне продал все наработки по ней за железный занавес, так как по договору с ФИАТом никому из конкурентов продавать права не имел. Машинка получилась удачной, намного удачнее аналогичных польского, югославского и ГДРовского проектов.

Чехи подсуетились и предложили совместный выпуск ГДР, у которой явно не ладилось с заменой давно устаревшего Трабанта. Проявила интерес Болгария, которая до того выпускала по лицензии Москвич-412. С СССР ничего не выходило, вопрос покупки завода ФИАТ был решен — но сейчас возникала перспектива присоединения и СССР к программе СЭВ Созвездие — выпуск единого нового автомобиля всеми странами Содружества. Если СССР присоединялся к программе и запускал машину на одном или нескольких своих заводах — то это давало возможность выпуска до полутора миллионов однотипных машин в год, что давало возможность еще снизить цену.

Чехословакия понимала, что такая программа даст огромные заказы чешскому машиностроению, прежде всего по станкам, и потому сейчас во дворе Госплана выстроился едва ли весь штат чехословацких дипломатов. Если русские возьмут машину, — промышленность Чехии будет загружена заказами на два-три года под завязку. Шутка ли — завод полного производственного цикла. Чехи подсуетились — станки под этот проект будет производить только Шкода — завод тяжелого машиностроения.

Рыжкову, кстати, бывшему советскому премьеру это не нравилось — он почему-то отдавал предпочтение даже не своему, а немецкому оборудованию из ФРГ. Но Рыжкова больше нет — сидит на пенсии, и. как говорят, ждет ареста…

Маслюков вывернул до предела руль, осторожно нажал на газ. Машина пошла кругом — места мало, но проверить машину на ходу надо. Конечно… шумит, на звукоизоляции сэкономили. Это кстати не дело, если брать — то машину надо будет переработать под наши зимы. Новосибирск — это не Карловы Вары. Но с другой стороны — на удивление удобно за рулем, удобнее, чем в девятке. И рулится хорошо, легко. Так удобно за рулем — было только в новой Орбите — многострадальной машине Ижевского автозавода, на которую он только сейчас сумел пробить фонды. Там понятно — машину проектировали совместно с Рено, там салон почти как у Волги. Но ее делали под старую платформу и возможности Уфимского моторостроительного. А это значит, задний привод и старый, корнями еще послевоенный двигатель. А это новая машина.