Оперативный псевдоним

Один пропуск разрешал Максу Витальевичу Карданову проходить в любые помещения, блоки и сектора, другой запрещал контроль и досмотр его машины, вещей и следующих с ним лиц, третий обязывал руководителей органов КГБ, МВД, командиров воинских частей, представителей власти и управления, гражданских начальников всех рангов оказывать ему полное содействие.

Неприятно резко зазвонил телефон. Человек со множеством фамилий на миг застыл, но тут же встал и направился к аппарату. В нем почти ничего не осталось от Лапина, а то, что осталось, уже не определяло его поведения, поэтому он знал: это не случайный звонок, кто-то хочет связаться с ним и знает, что он находится здесь. Человек резко снял трубку.

– Да! – с непривычной для себя грубоватой властностью бросил он.

– Здравствуйте, Макс Витальевич! – раздался незнакомый мужской голос.

– Вы вернулись так неожиданно, мы даже не поверили, когда узнали...

«Как узнали?» – хотел спросить Лапин, но для Карданова это не было тайной. Позвонила добрая соседка Валентина Андреевна. Очевидно, она состояла на связи и имела соответствующее задание.

– Вы попали удачно – квартира освободилась, и мы не собираемся ее больше занимать, ведь скоро они вернутся...

Максу хотелось спросить – кто и откуда должен вернуться, но из смысла разговора явствовало, что он должен это знать, значит, задавать такой вопрос было нельзя.

– Когда они должны вернуться?

– Тридцатилетний срок истекает в девяносто девятом, но новый адвокат обещает добиться помилования уже в этом году.

– Да, два года по сравнению с тридцатью решают все вопросы, – туманно сказал Макс, понимая, что его слова можно толковать как угодно.

– Не обижайтесь, пожалуйста. Мы делали все возможное, но, к сожалению, оказались бессильны...

Мужчина на другом конце провода был молод и, судя по интонациям, очень старался произвести благоприятное впечатление.

– Я не обижаюсь.

– Вас искали прежние коллеги. Они оставили Валентине Андреевне телефоны, по ним мы установили, кто они такие. Но Валентина Андреевна им звонить не станет, она звонит только нам. Вы понимаете?

– Да.

Догадка Карданова полностью подтвердилась.

– У вас есть проблемы? Пока вы работали в Экспедиции, кураторство приостанавливалось, а потом вы исчезли, не дав о себе знать. Но мы помним о своих обязательствах и готовы их выполнять.

Были ли у него проблемы? Пожалуй, нет. Потому что проблемы возникают на фоне обычной человеческой жизни. А его жизнь сплошь состояла из одних проблем. Его проблемой была жизнь. Или жизнь была его проблемой. В подобных случаях никто не может помочь...

– Алло, Макс Витальевич! Вы меня слышите?

– Слышу.

Какая-то мысль навязчиво вертелась в подсознании, но не улавливалась, как тонкий, на грани восприятия, комариный зуд.

– У меня нет проблем.

– Отлично. Телефончик наш не забыли?

– Я много ездил, все записи растерял... Напомните на всякий случай.

Невидимый молодой человек с расстановкой продиктовал цифры, Макс записал их в лежащем на телефонном столике блокноте с вырванными листками.

Комариный зуд становился все явственней и осознаваемой. Кураторство, круглосуточный телефон, дядя Леша.

– А как Алексей Иванович? – неожиданно для себя спросил он у готового отключиться собеседника.

Тот не удивился.

– Подполковник Веретнев уже год на пенсии. Но часто бывает у нас, он все такой же бодрый и энергичный, любит давать советы. Хотя это вы испытали на себе в полной мере, не так ли?

– Пожалуй... Напомните мне и его номер.

Окончив разговор, Макс снова заглянул в свою записную книжку. Оба только что полученных телефона в ней были. Первый обозначался словом «Центр», а второй незнакомой еще минуту назад фамилией «Веретнев». Он вырвал листок со свежими записями и следующий за ним, на котором могли пропечататься цифры, разорвал на мелкие клочки и спустил в унитаз. Судя по состоянию блокнота, с ним так обходились постоянно.

Теперь надо было вернуть в прежнее состояние тайник. Макс подошел к перевернутому ящику. Под грозными пропусками белел какой-то прямоугольник очень белой и даже на вид плотной бумаги. Фотография! Медленно-медленно он повернул ее изображением к себе.

Безупречно ровный изумрудный газон, солдат королевской гвардии в красно-черном мундире с белым поясом и надвинутой на глаза черной мохнатой шапке, сзади величавая твердыня Виндзорского замка... А на переднем плане мужчина и женщина с мальчиком лет четырех-пяти. Женщина небольшого роста и довольно хрупкая, в белом платье с синим бантом, белой шляпке и босоножках на танкетке, она улыбается, закрываясь левой рукой от бьющего в глаза солнца, а правой держит ладошку мальчика в матросском костюмчике, который смотрит в объектив не по-детски серьезно и печально. За другую ладошку держится худощавый мужчина со спортивной фигурой, в легких светлых брюках, рубашке апаш и теннисных туфлях. Он тоже широко и счастливо улыбается.