Оперативный псевдоним

После завтрака Сергеев истово читал газеты, делал пометки карандашом, этим он занимался всю жизнь, только раньше вместо газет ложились на стол шифрограммы со всех концов света, оперативные отчеты, обзоры, меморандумы и аналитические справки. Да и резолюции он тогда накладывал посерьезней, не сравнить с нынешними для Кати: «Вырезать», «В альбом N1», «В альбом N2», «В корзину», «К чертовой матери!» Сердитые резолюции полагались статьям о сближении с Западом, об ограничении разведывательной деятельности или контроле над ней.

Сейчас на второй полосе «Известий» Иван Иванович нашел маленькое сообщение о смерти в Англии на восемьдесят пятом году жизни видного деятеля лейбористской партии Гордона Колдуэлла и пришел в сильнейшее возбуждение.

– Что делается, Катерина, что делается! – восклицал он, расхаживая взад-вперед по просторному кабинету и размахивая газетой. – Почти в один день с Виктором Сергеевичем! Надо же, какое совпадение...

Поскольку Катерина Ефановна не обозначила понимания важности проблемы, он приблизил заметку к ее лицу.

– Знаешь, кто это? Это Бен, наш агент! Второй человек в правительстве Великобритании! С пятьдесят первого по восемьдесят второй год работал на нас, потом утратил разведвозможности... А в шестьдесят девятом чуть не провалился: «сгорели» Птицы, державшие с ним связь, и мы с Бондаревским разрабатывали операцию прикрытия! И сохранили Бена! Правда, Том и Лиз тоже молодцы, не назвали его, да и вообще никого не назвали... Но и мы выполнили их условия!

– Ты у меня молодец! – вполне искренне похвалила генерала боевая подруга.

Тиходонск, 10 февраля 1997 года, утро, минус шесть. Криминалитет среднего звена.

Ночью шел пушистый, крупными хлопьями снег, город замело, медлительная коммунхозовская техника неспешно расчищала проспект Маркса. Так было всегда, потому что раньше на нем располагался обком партии, а теперь городская администрация. Менее значительные улицы очистят через неделю или месяц, а окраинные не трогают вообще: по зиме укатаются, а по весне растают.

Западный поселок не составлял исключения, сугробы сделали непроезжими узкие улочки, только у крутых особняков рабы большими лопатами расчищают площадки, чтобы можно было распахнуть ворота и выкатить соответствующий погоде вездеход.

Но в Тоннельном переулке снегоуборочная машина работала с шести утра, и самосвалы подходили один за другим, так что к восьми часам половина дороги была очищена полностью, после чего самосвалы исчезли, а передвижной транспортер медленно покатил по другим неотложным делам.

По случайному стечению обстоятельств или по другим причинам проложенная в снегу дорога дошла до огромного трехэтажного дома, выстроенного в виде буквы П и отгороженного с открытого конца высоким кирпичным забором. С внутренней стороны вдоль верхнего края забора тянулась на изоляторах проволока системы «Кактус», точь-в-точь такой, как в «Тихпромбанке». А вот обзорные телекамеры по углам были лучше, чем в банке, потому что охраняли они не какие-то там сотни миллионов, а жизнь Эльхана Тахирова.

Рядом жили друзья и сподвижники: слева Кондратьев, справа Гуссейнов, сзади Керимов, напротив Садыков. Да и весь переулок, от дома до магистрали, заселили их люди, а скоро и остальных переселят, чтобы только свои вокруг! Когда пальцы в кулаке, удар сильнее. Уже сейчас здесь просто так не погуляешь: подойдет кто-то из ребят, спросит, к кому идешь да зачем, объяснит, что машины оставлять нельзя и вообще, вести себя надо тихо и скромно. Так и ведут, не только в Тоннельном, но и в прилегающих районах давно прекратились всякие безобразия – ни краж, ни хулиганства, ни разбоев. Население довольно, если Тахир выставится на выборах, здесь за него точно проголосуют.

Эльхан позавтракал вместе с женой, он строгих кавказских обычаев не придерживался, тем более женился недавно и молодая не успела надоесть.

Взял ее, как принято, из манекенщиц, на конкурсе красоты присмотрел, который сам же и спонсировал. Утром ел он мало, по-европейски – яичницу, сыр, бутерброд с маслом и чай. Именно чай, а не кофе, причем из армуды – национального стаканчика грушевидной формы, в котором и вкус, и цвет, и запах, и температура лучше сохраняются. По крайней мере, считается так.

После завтрака спустился в гостевой зал, здесь уже Кондратьев с Гуссейновым в нарды играют да закусывают – что захотят, то им прислуга и принесет. Сашка больше рыбу любит, Гуссейн молочное: творог, сыр-мыр, домашнюю простоквашу.

– Как дела? – Эльхан поздоровался с друзьями за руку, махнул, чтоб и ему чаю принесли, гостям уважение оказать.

– Юмашев наш микрофон расколол, – сообщил Кондратьев, который отвечал за безопасность. – Услышали только, что не понравились ему твои предложения.

Гуссейн Гуссейнов захихикал: кому понравится, когда все отбирают?

– Что собираются делать?

Кондратьев презрительно скривился.

– Лыкова подключить, УВД, ФСБ, с Хондачевым объединиться и бойкот тебе объявить.

Тахир коротко рассмеялся над чужой глупостью.