Оперативное вмешательство

Еще с вечера с помощью Мэри, которая всегда знает, «сколько вешать в граммах», им удалось утрясти основные положения разрабатываемого документа. Но первым делом, просмотрев черновик, который перед переговорами набросал товарищ Стопани, я вычеркнул оттуда наиболее провокационные политические моменты, излагая свое мнение по пунктам.

– Чтобы на предприятиях можно было легально организовывать профсоюзы и кассы взаимопомощи – с этим я согласен, – сказал я, – а вот полная свобода стачек может обернуться тем, что их начнут использовать в конкурентной борьбе: например, Ротшильды против Нобелей. То же самое со свободой прессы. У вас одна типография, а у капиталистов их десятки. И в первую очередь на поверхность «свободной» прессы всплывет самая гнусная националистическая и религиозная пропаганда, натравливающая рабочих друг на друга. А вам, большевикам, оно надо?

– Сергей Сергеевич, вы имеете основания для таких утверждений? – с озабоченным видом спросил у меня Стопани.

– Разумеется, – ответил я, – таковых случаев у нас там, «наверху», в прежние времена был вагон и маленькая тележка, особенно по части националистической пропаганды, хотя и заказных забастовок тоже хватало. И уж тем более вам не стоит требовать низвержения самодержавия и созыва Учредительного собрания на основании всеобщего и тайного избирательного права. Первое означает объявление войны императору Михаилу и, соответственно, мне, а я в таких случаях бываю беспощаден. Моя задача – не допустить Смуты и краха государства, и я ее выполню, даже если придется оторвать множество упрямых голов. Второе… скажем честно, ваша партия сейчас далеко не в том состоянии, чтобы выигрывать парламентские выборы. Опять же, как и в случае со «свободной» прессой, данное требование преследует интересы крупного капитала. У кого есть деньги на проведение избирательной кампании, тот и будет заседать в Государственной Думе, или как там может называться российский парламент. А вам зачем этот геморрой, если и без того вас зовут принять участие в переустройстве политической системы Российской империи в социально-ответственном направлении? И последнее политическое требование – о включении Первого мая в число общегосударственных праздников – я тоже поддерживаю, но предъявлять его следует не бакинским нефтепромышленникам, а вашему государю-императору Михаилу Александровичу.

– И кто же эти требования предъявит? – спросил Стопани. – Неужели вы сами?

– Да нет, – ответил я, – это сделаете вы, Александр Митрофанович. Только не здесь и несколько позже. Подробности потом, когда мы закончим с вашей бакинской историей. Так что требование низвержения самодержавия и созыва представительского органа, выбрасываем во тьму внешнюю, ибо сие не в ваших интересах, а все остальное откладываем в отдельный список. Утрясанием с вами всех чисто экономических вопросов будет заниматься госпожа Мэри. А с ней не забалуешь. Это касается как вас, так и господ нефтепромышленников.

А сегодня утром я принес на финальное заседание комиссии протоколы допросов, снятых с братьев Шендриковых, господина Фейгля и полицмейстера Деминского. За ночь герр Шмидт, работая как стахановец, раскрутил эту компашку по полной программе.

– Вот, полюбуйтесь, – сказал я, – образчик заказной забастовки. Господа Ротшильды платят не такую уж и большую сумму, а братья Шендриковы обязуются организовать забастовку с беспорядками, погромами и поджогами нефтяных вышек у конкурентов. При этом власти в лице господина Деминского обязуются не препятствовать этому безобразию, ибо имеют с денежного пирога свою долю. В основном акция нацелена против предприятий господина Манташева и товарищества братьев Нобель, но при этом рикошетом достанется и остальным. А потом господа Ротшильды пойдут скупать собственность конкурентов. Налетай – подешевело. А все почему? А потому, что доведенного до отчаяния голодного человека легко подбить на что угодно… Поэтому, господа нефтепромышленники, подписываем предложенное вам коллективное соглашение, а потом исполняем его до тех пор, пока государь Михаил Александрович не издаст на эту тему соответствующие законы, что случится в самом ближайшем будущем…

– Мы-то подпишем, – проворчал господин Манташев, – уж очень хорошо вы нас убеждали. Но что будет с теми нашими коллегами, которые откажутся это делать?

– Тогда на их предприятиях произойдет забастовка, – отрезал я, – братьев Шендриковых в вашем мире уже нет, так что все будет культурно и цивилизованно, без погромов и поджогов. При этом мы с вашим государем-императором скинемся на поддержку забастовщиков, а полиция не будет вмешиваться в процесс. В том же случае, если хозяева нефтепромыслов наймут для разгона забастовки каких-нибудь бандитов, то все причастные к этому делу быстро умрут, а нефтепромыслы окажутся секвестрированы в казну. И то же самое произойдет, если господа упрямцы дотянут до момента выхода в свет новых трудовых законов. Тогда они просто станут государственными преступниками со всеми вытекающими из этого последствиями.