Оперативник

— И трубку не вешай, пока я не сказал, — сказал Токарев. — К тебе через несколько часов прибудут инквизиторы и вопрошающие. Обеспечь охрану этого Якова Якобсона с сыновьями, груза и кабака. И чтобы никакой информации не просочилось. Выставь охрану и молись, капитан, чтобы никто не проболтался. Иначе…

— Все? — спросил капитан.

— Дай трубку моему засранцу, — потребовал Токарев.

Иван взял трубку, внутренне содрогнувшись. Вот сейчас ТэТэ отведет душу… Вот сейчас…

— У вас там все в порядке? — нормальным голосом спросил Токарев.

— Да. Более чем. Джека бы получить для разговора…

— С ним я переговорю. От тебя что-то передать?

— Наилучшие пожелания.

Токарев помолчал.

— Так мы следуем дальше? — поинтересовался Иван.

— Естественно! И смотри там дальше, не лезь на рожон.

— Куда уж дальше! Я так полагаю, что свой норматив мы уже выполнили. Мне кажется, что с лихвой. Ребят предупрежу и сам буду тише воды и ниже травы…

— Круль как там?

— А что с ним станется? Живой. По мне — так слишком живой, но это мое субъективное мнение.

— Это… — Токарев замялся. — Ты сам под пули полез?

— А были варианты?

— Голова не соображает? Тебе сейчас…

— Это мое дело, — сказал Иван. — Только мое. И только я буду решать, самому идти под пули или ребят гнать.

— Не глупи… Я говорил с Шестикрылым и с отцом Стефаном. Есть варианты, — Токарев понизил голос. — На самом деле — есть. Ты только не занимайся ерундой, не лезь на рожон, не подставляйся. Я тебя очень прошу…

Иван положил трубку.

И снова, как в «Трех поросятах», на все формальности ушло чуть больше часа. Капитан-американец был подчеркнуто вежлив, а Иван — осторожен и обходителен. Они даже раскланялись на прощание самым вежливым образом.

Они выехали из Элата уже засветло.

Проскочили мимо Акабы, потом мимо руин Хакля.

Круль посмотрел в окно:

— Знакомые места. Слышь, начальник, кто-нибудь из твоих в Деннице был?

— Нет, — ответил Иван из кресла через проход.

На свое лежбище он так и не вернулся. Сидел в кресле, задумчиво глядя на спинку переднего кресла. В голове было пусто и гулко.

Он ведь действительно вот прямо сейчас мог схлопотать пулю. Или заряд картечи. Если бы покойные галаты были чуть быстрее или вооружены чуть лучше.

А Иван даже и не подумал. Не задумался — прыгнул, и все тут.

Да, чуть не забыл — убил двух человек. Они, конечно, начали первыми, но все-таки…

— А дорогу через горы к ней твои водители знают? — спросил Круль. — Там есть очень забавные места.

— Что ты предлагаешь? — Иван стряхнул задумчивость и с ненавистью посмотрел на предавшегося. — Тебе еще не надоело меня доставать?

— Я только начал, — улыбнулся Круль. — То ли еще будет. Но пока я хочу предложить внести мой вклад в общую копилку свершений и достижений. Давай я сяду за руль? Как бы твои не наломали дров. Вот тут и через горы дорогу совсем не ремонтировали с самого Возвращения.

Словно в подтверждение сказанного, «Рейдер» тряхнуло. Ощутимо тряхнуло — так, что сзади в фургоне что-то загрохотало, а задремавший было Коваленок чуть не сверзился с кресла.

Иван встал и постучал в окошко кабины. Закрашенный в черное пластик отъехал в сторону.

— Ну яма! — сказал Юрасик. — Ну прозевали! И сразу скандал устраивать?

— Тормози, — приказал Иван. — Дуйте в фургон, я и Круль вас сменим.

— Два сапога — пара, — пробормотал Юрасик, вылезая из кабины.

Пробормотал громко, так, чтобы зарвавшийся начальник услышал и прочувствовал всю глубину его, Юрасикова, негодования. То, что совсем недавно начальник продемонстрировал ловкость и смелость, ничего не меняло. Все в Конюшне и смелые, и ловкие. Вот урод, который шашлык в песок переворачивает, — один, Ванька Каин.

— Позавтракайте там пока, — сказал Иван, когда залез в кабину.

Окошко закрылось, отгородив обиженных подчиненных от обидевшего начальника.

— С шашлыком ты, кстати, напрасно, — сказал Круль, мягко тронув «Рейдер» с места. — Можно было и помягче…

Иван не ответил, смотрел молча на дорогу, вернее, на то, что осталось от дороги за семьдесят лет.

— Не дуйся.

— Была охота…

— Нет, в самом деле — не обижайся. Я не нарочно… Думаешь, меня осчастливили этой поездкой? Вызвали, поставили перед фактом. Я ведь тоже, между прочим, человек. И ничто человеческое, между прочим… Мне, думаешь, приятно было с вами встречаться? Вы же меня за предателя держите. За урода и иуду.

Иван посмотрел на Круля, растянул губы в фальшивой улыбке и отвернулся. Не хватало еще вести душеспасительные беседы с предавшимся. Какого рожна, в самом деле. Мы едем в одной кабине, но это не значит, что нам по пути.

— Держите и не скрываете этого… Ваше право. Никто не спорит. И у меня было право выбора. И кто сказал, что ваш выбор лучше моего?

Иван повернул голову вправо, будто увидел за окном что-то жутко интересное.

— Можешь не отвечать. Можешь. А ты знаешь, что четверть наших… ваших, из Конюшни, попадают в Ад? Не слышал?

Врет, подумал Иван. Трепись сколько влезет. Только Дьявол не врет. Только он один.