Опер. В плену у судьбы

Внедорожник Филатова выехал с парковки клуба только в седьмом часу вечера. Альберт тут же двинулся следом. Через какое-то время Звягинцев заметил, что Фил просто нарезает круги по ночному городу. Подполковник хмыкнул, поняв – тот вычислил «хвост». Правда, не учёл, что хозяин «Avalon’a» позовёт своих дружков, и те возьмут в кольцо машину Альберта. Таким «кортежем» они и доехали до окраины города. Звягинцеву стало даже интересно, что сделают дальше. Но додумать ему не дали. Стоило Альберту заглушить мотор, как водительская дверь резко распахнулась, и его вытащили на улицу.

– Кто ты такой? – раздался рядом злой голос Филатова.

Звягинцев только хмыкнул, поправив козырёк кепки, которую приобрёл сегодня днём вместе с курткой. Фил, стоящий метрах в десяти и рассматривающий незнакомца, зло прищурился.  Но когда Альберт сделал пару шагов в его сторону и поднял лицо, грязно выругался, сплевывая на асфальт.

– Да ты бессмертный, блядь! Сколько можно тебя убивать, чтобы наконец-то уже прикончить?! – зло выпалил Фил.

– Перевелись нынче хорошие стрелки, – фыркнул Альберт.

– Ребята, можете ехать, это мой знакомый, – дал отмашку Филатов. Братки молча развернулись и скрылись в машинах, оставляя Альберта и Влада наедине. Звягинцев поравнялся с Филом.

– Где Лена?

– Я без понятия, – покачал головой тот.

– Не догнал, – нахмурился Звягинцев. – Как это «без понятия»? А разве не твои ребята её забрали?

– Нет. Вчера ночью в тот дом приехало несколько фургонов с вооруженными до зубов людьми. Лену твою мои парни через потайной ход отправили, а сами отстреливались. Не знаю, как они живы остались в такой бойне, но факт. Один в реанимации, пока неизвестно выживет ли, а трое в больничке. Я, как узнал, сразу же поднял своих, и мы ночью поехали, лес прочесали. Искали твою красавицу, но та будто сквозь землю провалилась. Где она теперь, я без понятия.

Звягинцев злобно посмотрел на Фила. Хотелось его удавить, но Альберт понимал, что Влад ни в чём не виноват. Он сделал всё, что в его силах. По сути, не должен был, но сделал. Да Альберт и сам хорош. Мог бы вчера к ней поехать, может, успел бы забрать. Но понадеялся, что ничего не случится. А теперь уже поздно.

– Звягинцев, если нужна какая-то помощь, то ты скажи, – подал голос Фил.

– Нет, – отрезал Альберт. – Теперь я сделаю всё сам. Только пока никому не говори, что видел меня, лады?

Фил кивнул, а подполковник, больше не проронив ни слова, развернулся и направился к своей машине.

Глава 17

Лена проснулась от пульсирующей боли в висках. Казалось, ещё мгновение – и голова просто лопнет. Осторожно открыла глаза и тут же уткнулась взглядом в белоснежный потолок. Протяжный болезненный стон вырвался быстрее, чем она догадалась, где находится. Как бы ни пыталась бежать, всё равно оказалась здесь, в своём личном аду. И Лена прекрасно понимала, что теперь из этой белоснежной палаты она, если и выйдет, то сильно покалеченная морально.

Из глаз брызнули слёзы. Она подняла руку и уставилась на рукав рубашки, такой же белой, как и всё в комнате. Правда, на этот раз удобства были гораздо лучше. А увидев, что в палате есть окно, Лена даже немного расслабилась.

Казалось бы, такая малость, кому-то, может, покажется смешным, но сейчас для неё это был настоящий подарок. Возможность, сидя в полнейшем одиночестве и взаперти в четырех стенах смотреть на природу, которая сменяется за окном, и жизнь, проходящую мимо. Может, она всё-таки не сойдет с ума?

В голове внезапно всплыли слова диктора о гибели Альберта, и девушка всхлипнула. Она не только загнала себя в ловушку, но и убила его. Да, именно она убила. Ведь не согласись Лена поехать с ним в тот день, когда Звягинцев ей предложил защиту, он бы был жив. Какая разница, тогда бы она попала в руки своего психопата мужа или сейчас?

Альберт за тот небольшой промежуток времени, что они провели вместе, дал ей намного больше, чем все, кого она знала всю жизнь. Он показал, что такое настоящая свобода и жизнь, кто такой настоящий мужчина. И пусть Звягинцев далёк от идеала, но он был её мужчиной, тем, в кого она впервые по-настоящему влюбилась.

А теперь его нет. И Лена до конца своих дней будет винить в этом себя. Винить, что не уберегла его, а должна была.

–А-а-а! – закричала она во всё горло, срывая голос. – Ненавижу тебя, Попов! Слышишь?! Ненавижу! Чтоб ты сдох!

Лена свернулась калачиком на мягкой кровати, отворачиваясь к окну и не сдерживая громких всхлипов. А очнулась от того, что на плечо легла тяжёлая горячая ладонь, а ухо обжёг довольный мужской голос:

– Привет, любимая. Я так скучал.

Лена резко обернулась, встречаясь взглядом с мужем, и отпрянула, отползая к изголовью кровати и обхватывая колени руками.

– Ну что, ты доволен? – прошипела она.

К ней вернулся тот животный страх, мучивший её с тех пор, как она просидела в психушке те две недели. Именно тогда Лена стала по-настоящему бояться своего мужа. И этот страх с каждой секундой охватывал её всё сильнее. А уверенный и решительный взгляд Кирилла говорил о том, что это конец. Конец её личности. Он лишит её всего, даже самой себя.