Опер против «святых отцов»

— Наследили вы на Чистых прудах, но тебе оттуда все равно пока не придется сниматься. Догадываешься, почему?

— Так точно. Бомж за мной.

— Что у тебя по нему?

Раките пришлось хитрить:

— Исчез он из того района.

Леонтий Александрович усмехнулся про себя на столь дикую в устах Ракиты ложь, но спокойно сказал:

— Задание есть задание.

— Понимаю, Александрыч.

— Мне ли тебя учить? — добродушно проговорил Белокрылов. — Этот Черч — местный, пьянь, уголовник с широкими связями. Такие бесследно никуда не исчезают. Кто-то что-то о нем всегда знает.

— Вполне согласен. Задержался я по нему из-за подготовки магазинной операции.

Генерал мрачно отрезал:

— Лихо ты ее подготовил. Исправляйся немедленно хотя б по бомжу. Завтра с утра займешься только этим.

Глава 5

Ракита после разговора с Белокрыловым долго не спал ночью.

Прокол с «Покровом» вкупе с задержкой по Черчу, не сомневался киллер, поставил его «под колпак». Теперь его действия будут контролироваться кем-то из спецбригады. Как быть ему с Черчем? И еще этот странный Никифор…

Белокрылов в разговоре с Феогеном определил близко к истине происходящее со спецбригадовцем. Но генерал, не зная случившегося между киллером и Никифором на Потаповском, приписывал неуравновешенность Ракиты только его эмоциям, расходившимся от не праведности его новой службы. А проблема была в другом. Ракита, опустивший нож под взглядом Никифора, впервые испытал нравственное потрясение. Спецбригадовец провалил «покровскую» операцию, потому что впервые ощутил Божье присутствие.

Он бессонно лежал на постели в квартире, мертвой от давно устоявшейся тишины. Ясно понимал, что должен сделать выбор. Требовалось или немедленно убрать Черча, или… А вот второго выхода из создавшейся ситуации пока Ракита не мог себе представить. И он изучал, прорабатывал первый, пока не уверился — не сможет теперь убить Черча. Эта линия непременно упиралась в мужика с кривыми ногами, на которых тот вышагнул из темноты.

Размышлять о том, что будет, если он не выполнит задание Белокрылова, не приходилось. Ясно, что его ждала немедленная расправа спецбригады.

«Как ни крути, — утвердился наконец Ракита, — надо уходить. Исчезнуть из Москвы, менять личину, начинать какую-то новую жизнь».

Он взглянул на часы, показывающие предутреннее время.

«Надо отрываться. Генерал может взять под колпак прямо с утра».

За свою длинную боевую жизнь Ракита не раз выскакивал из крайних ситуаций. Но раньше всегда где-то маячил конечный пункт броска. Разведчика, удалого бойца невидимого «передка» ждали такие же асы, чтобы прикрыть, перебросить в безопасность по цепочке. Его товарищи были готовы и свою жизнь положить, дабы уцелел счастливчик, вырвавшийся из ада очередной заварухи.

Теперь впереди его ждало совершенно пустое пространство. Нигде в мире не мог зажечься огонек, у которого Ракита смог бы отогреть душу. Более того — те же братья по оружию будут искать его, чтобы уничтожить.

Ракита, поднявшийся с постели и собирающий сумку, даже остановился от внезапной мысли.

«Братья… — подумал он. — Воинские братья. А водятся на свете еще и кровавые „братки“. Да мало ли кто этим словом прикрывается! Вот и Никифор разил словом „брат“. И разве он не воин, не воюет за своего Христа? Да еще как! Идет на нож за случайного бомжа, готового продать его с потрохами…»

В сумятице чувств, охвативших его, непоколебимо стоял только Никифор. И Ракита вдруг подумал, что ведь пощаженный им Черч тоже стал его братом и теперь он должен спасти его. В том, что бомжа уберут, спецбригадовец не сомневался. Непривычным и радостным было охватившее Ракиту чувство. Никогда так не теплела его черствая душа.

Весело посмотрев на предрассветную синеву, разгорающуюся за окном, Ракита сложил в сумку спецснаряжение, оружие, все необходимое, без чего не привык уходить в никуда. Но теперь неким солнечным зайчиком светил на его пути небритый, беззубый бомж с Чистяков. Ракита знал, что заминка с новым выходом на Черча может стоить ему жизни, но твердо встал на исходную позицию: один против всех — спецбригады, генерала-пузана, востряковских… Кто там еще?

* * *

Когда Ракита вышел из дома и направился к своему джипу, держа тяжелую сумку в левой руке, так как стрелял с правой, Оникс, притаившийся во дворе, взял его под наблюдение.

Ракита бросил сумку на заднее сиденье машины и не стал искать возможный «хвост», пока не выехал на улицу.

На просторе же он пристально взгляделся в зеркальце заднего обзора и сразу же заметил преследовавший его «жигуль». Красная «семерка» квалифицированно держалась сзади, то отпуская его джип, то сокращая расстояние между ними. Но Ракита, определив, что машина «висит» на нем, проскочил в первый же подвернувшийся переулок. Петляя там, убедился — «жигуленок» прилип.

Сидевшего за рулем Оникса Ракита не рассмотрел, незнакома ему была и эта машина. Но он понимал, что пасущий спецбригадовец и должен был отправиться за ним на неизвестной тачке. Слежка не взволновала Ракиту, он знал, что это лишь белокрыловский контролер его сегодняшнего задания. Он настраивался уйти от него на Чистяках.