Опечатанный вагон. Рассказы и стихи о Катастрофе

Они говорили друг с другом и с Мумиком. Собственно, поэтому Мумик взялся читать и другие повести Шолом-Алейхема (ничего себе имечко для писателя!), которые им в классе не задавали. Взял в школьной библиотеке повести о Менахеме-Мендле и Тевье-молочнике и читал главу за главой, как следует. Быстро и основательно. Он по-настоящему обжился в местечке. Оказалось, что он уже многое знал от одноклассников, а то, чего не понимал, папа рад был объяснить ему. Слова, вроде габе, голах, меламед, дардаки, и все такое, и всякий раз, когда папа начинал объяснять, он еще что-нибудь припоминал и рассказывал еще, а Мумик все запоминал, а потом бежал в свою комнату и записывал в тетрадь по краеведению (уже третью по счету!), и на последней странице тетрадки начал составлять словарик, в котором переводил и объяснял слова с языка страны Там на иврит, и набралось уже восемьдесят пять слов. На уроках краеведения, когда на столе лежал раскрытый атлас, выпущенный «Едиот», Мумик хитрил и записывал Бойберик вместо Тель-Авив, и менял Хайфу на Касриловку, и Кармель был волшебной Еврейской горой, а Иерусалим — Егупецом, и Мумик проводил тонкие линии карандашом, как командир на боевой карте: Менахем-Мендл отправляется отсюда сюда, приезжает из Одессы в Егупец и Жмеринку, а Менахем Тевье разъезжает себе по лесам на своей кляче, а Иордан — это река Асан, и считалось, что каждый год она пожирает очередную жертву, пока не утонул сын ребе, и ребе проклял реку, и она сузилась до ручья, а вместо горы Тавор Мумик записал Аголдене бергл, мелко-мелко нарисовал бочки с золотом, которые зарыл в ней шведский король, удирая от русских, а на горе Арбель нарисовал маленькую пещеру вроде той, что была на горе у маминого местечка Булыхов, и говорили, будто страшный разбойник Довбуш вырыл в скалах небольшую пещеру, чтоб прятаться там и замышлять свои налеты. У Мумика была куча идей…

(1986)

Меир Визельтир Папа и мама ушли в кинотеатр. Илана осталась одна, сидит себе в кресле и разглядывает серую книжку Перевод с иврита Зои Копельман

Тихонько листает: голые дяди
бегут голышом, до чего же худые,
и тетеньки тоже — попки наружу,
и люди в пижамах, прямо как в театре,
и желтые звезды из тряпки.
Все страшные, тощие, кожа да кости,
а глазищи торчат, как у цыплят.

Все это тускло и странно, так блекло,
А у Иланы есть мелки разноцветные —
красный и розовый, синий, желтый, зеленый.
И вот она идет к себе в детскую,
и приносит оттуда цветные мелки,
и с упоеньем рисует на книжке,
делает всем смешные рожицы и нацепляет очки.
Особенно старается над лысым и тощим мальчишкой,
пририсовала ему длинные красные усищи,
   а на кончике уса —
      стоит птичка

(1975)

Иегуда Амихай Все это и составляет ритм танца Перевод с иврита Андрея Графова