Опасный след

Фиона как-то справлялась. Помогали работа, привычный распорядок и энергичные разминки до пота, которыми она разбавляла напряжение, пока статья, всколыхнувшая страшные воспоминания, не потеряла свою остроту.

Занятия, блог, повседневный уход за собаками, Игры с ними заполняли ее дни. И с того памятного ужина с супом и хлебом она размышляла о более близких — как бы далеко они ни завели — отношениях с Саймоном.

Она получала удовольствие от общения с ним, очень большое удовольствие. Может, потому, что он не был таким снисходительным, как ее друзья или две женщины, составлявшие ее семью. Он был грубоватым и очень прямолинейным, и гораздо более сложным, чем большинство ее знакомых.

После убийства Грега остров стал ее убежищем, ее тихой гаванью, где никто не смотрел на нее с жалостью или с любопытством и где она могла начать свою жизнь сначала.

Но не с нуля. В глубине души она не изменилась, однако, как и остров, оторвалась от материка, нашла в себе силы меняться, развиваться.

Всего несколько лет назад, представляя будущее, она видела свою семью, детей — троих, как было запланировано, — в красивом доме в спокойном пригороде. Она научилась бы хорошо готовить, освоила бы интересные, полезные рецепты и с удовольствием работала бы неполный рабочий день (чтобы не замыкаться в домашнем кругу). В доме обязательно были бы собаки, а во дворе — качели. Она возила бы детей на уроки танцев и на футбол.

Она была бы верной женой полицейского, его надежной опорой, преданной матерью и счастливой женщиной.

Она никого бы не подвела.

Может, она была слишком юна, чтобы планировать свадьбу, семью, но ее жизнь текла так спокойно.

До того.

А после ничего не осталось от красивой картины, кроме разбитого стекла и сломанной рамы.

Однако…

Однако она преуспела в новой жизни. Она довольна, она сумела реализовать свои возможности. И она понимает, что попала сюда, построила эту жизнь, обрела эту профессию потому, что все ее прекрасные планы рухнули.

Да, может, она и осталась, по сути, той же, но все вокруг изменилось. И потому — или вопреки — она теперь счастливая и успешная женщина.

Богарт подошел к Фионе, сидевшей на веранде и наслаждавшейся тихим утром, сунул голову ей под мышку. Она машинально повернулась, обняла его одной рукой, почесала бок.

— Я не думаю, что все происходит по какой-то причине. Просто мы учимся справляться с худшим, что с нами случается. И я могу радоваться тому, что я здесь. — «И что не чувствую, будто предаю Грега, и все наши чудесные планы, и девушку, которая их строила», — мысленно добавила она. — Новый день, Богарт. Интересно, что он нам принесет.

Словно в ответ на ее вопрос, Богарт насторожился, и Фиона увидела на подъездной аллее грузовичок Саймона.

— Ну и ну, — прошептала она, когда два других пса подбежали и сели рядом с ней, стуча по земле хвостами.

Счастье на мордахе Джоза, расположившегося на переднем пассажирском сиденье, было легко распознать сквозь ветровое стекло; лицо Саймона, сидевшего за рулем, было непроницаемым.

Грузовик остановился. Фиона поднялась и жестом отпустила собак.

— Рановато для урока! — крикнула она, когда Саймон вылез из кабины, а Джоз выпрыгнул навстречу приятелям.

— Я привез твое дурацкое дерево, — сообщил он, стараясь не наступить на носившихся вокруг собак.

Фиона направилась ему навстречу.

— Приятная новость.

— Угости меня кофе. — Он не стал ждать разрешения, забрал ее кружку, залпом допил остатки.

— Ну, на здоровье.

— У меня дома кофе закончился.

Он был таким угрюмым, небритым и сексуальным, что Фиона не удержалась и захлопала ресницами.

— Но ты здесь, с деревом, такой бодрый с утра пораньше. И все это ради меня.

— Я здесь бодрый и чертовски ранний, потому что ночью этот пес прогрыз пятифунтовый пакет собачьего корма, а потом все выблевал — вместе с пакетом — на мою постель. Причем в этой постели находился я.

— О-о-о-о.

Саймон нахмурился, поскольку сочувствие явно относилось к собаке.

— Между прочим, пострадавшая сторона — я.

Проигнорировав реплику Саймона, Фиона погладила щенка, проверила глазки, носик, животик.

— Бедняжка… но теперь ты здоров. Все в порядке.

— Мне пришлось выбросить простыни.

Сидевшая на корточках Фиона обернулась и закатила глаза.

— Неправильно. Ты должен был счистить рвоту, а потом постирать их.

— Не эти. Он блевал, как перепивший студент.

— И кто виноват?

— Не я же жрал чертов корм!

— Не ты. Но ты должен был убрать пакет туда, где щенок не смог бы его достать, или еще лучше — купить контейнер с крышкой. К тому же Джоз еще не готов свободно бродить по всему дому. Ты должен купить детские ворота. — Саймон помрачнел еще больше. — Тогда не жалуйся, если он залезает туда, куда ему не положено, пока ты спишь или занимаешься своими делами.

— Если я должен выслушивать нотацию, дай мне еще кофе.

— На кухне. — Как только Саймон оказался вне пределов слышимости, Фиона хихикнула. — Он злится на тебя, не так ли? Да, очень сильно злится. Ничего, он справится. Обязательно, — она чмокнула Джоза в холодный влажный нос, — он сам виноват.