Опасный пиар

— Похоже на то. Я встану сам, тебя не побеспокою, а ты спи…

Он и в самом деле проснулся ровно через два часа, встал, стараясь ее не разбудить, стал собираться, не включая свет. Пошарил в поисках бронежилета — легкого, не толще свитера, — наконец нашел. Аккуратно открыл и прикрыл дверь, бесшумно вышел из номера.

Зина лежала спиной к двери, зажмурившись, и, как только послышался легкий щелчок замка, открыла глаза.

И сразу же стала лихорадочно одеваться, что-то по-детски пришептывая и подгоняя себя.

Анатолий быстро прошел мимо уснувшей дежурной по этажу — уж она запомнила и подтвердит при случае, что он был с девушкой, и сколько она, дежурная, ни требовала освободить номер от посторонних, вплоть до вызова милиции, он так и не подчинился ее приказу. Алиби должно быть железным.

Анатолий открыл балкон в конце коридора, там, где была наружная запасная лестница, и быстро спустился по ней.

Кажется, никто его не видел… Он шел скорым шагом, стараясь держаться подальше от редких уличных фонарей, и ругал себя — все-таки следовало бы уйти пораньше. Чтобы вернуться потом в номер таким же образом, пока Зина еще спит и не заметила ухода…

Игнат должен, нет, он обязан туда прийти! У него теперь появился конкурент в лице Прошиной, этой редакторши из «Полбинской правды», которая сегодня своей информацией может обесценить бумаги Треневой. А он все еще надеется на них заработать. То есть для него завтра будет уже поздно. И от Прошиной ему надо немедленно, не откладывая, избавляться. Другой возможности может и не быть. Он, Анатолий, во всяком случае, на его месте сделал бы именно так. Словом, если рассчитано все правильно, Игнат просто обязан попасть в расставленную ловушку.

Анатолий быстро шел уже по Заводской улице, скользя вдоль влажных планок забора. Пару раз тявкнули сонные собаки, и он старался побыстрее проскочить охраняемые участки. Потом остановился, замер возле калитки, рядом с которой была жестяная, помятая и ржавая табличка с номером 29.

Он прислушался. Окна были темны, двери закрыты. Непохоже, что Игнат уже где-то здесь. Что ж, тем лучше…

Шел уже не просто дождь, а дождь со снегом, сырость пробирала до дрожи. Прежде чем войти в калитку, он внимательно осмотрел строения. Туалет, небольшой сарайчик, дрова под навесом. Можно, конечно, и так даже лучше, зайти сзади дома, мимо сарайчика, там занять позицию и замерзнуть, но дождаться Игната.

Он осторожно отворил калитку, прошел по узкой цементной дорожке вплоть до самого дома. Там в небольших, но темных сенях можно будет занять позицию…

Он подергал ручку двери, закрыто. Это его успокоило. Лишнее свидетельство, что Игнат еще не приходил…

Он достал свои отмычки, стал их перебирать, пока не нашел нужную.

Замок щелкнул, дверь стала со скрипом отворяться. Изнутри дохнуло домашним, печным теплом, но едва он поднялся на верхнюю ступеньку, чтобы войти в дом, как раздался выстрел, и тяжелый удар в ключицу отбросил его назад, на цементную дорожку.

Игнат перепрыгнул через неподвижное тело Анатолия и нырнул в сумерки осеннего сада, под обвисшие от тяжести мокрого снега ветви деревьев и кустов.

4

Утром Игорь встретил Померанцева в буфете гостиницы. Тот, как-то отрешенно глядя на прилавок, брал для себя и Геры бутерброды.

— Какие новости? — Игорь ответил на его сдержанное рукопожатие.

— Очень плохие… — хмуро ответил Померанцев. — Хуже некуда. Только что звонил в прокуратуру, и мне доложили, что этой ночью зарезали Анну Петровну Прошину. В ее доме.

Игорь охнул, но промолчал, сначала почувствовав, а потом и заметив внимательные взгляды все тех же посетителей бара гостиницы, вчера сопровождавших его и Анну Петровну вплоть до отделения милиции.

— Ее труп нашел милицейский наряд, прибывший утром для охраны. А ведь мы вчера разговаривали…

— И что теперь? — Игорь никак не мог прийти в себя.

— Все потом, — сказал Померанцев, у которого слипались глаза. — После завтрака. Никак не могу привыкнуть к разнице времени. Мне бы полчасика прикорнуть, а потом заняться…

— Трудно привыкнуть, без тренировки, к большой разнице времени, — посочувствовал Игорь, краем глаз следя за перемещениями завсегдатаев здешнего бара. Они держались на расстоянии, о чем-то перешептываясь и поглядывая на гостей из столицы.

— А это кто такие? — спросил Померанцев, когда за ними захлопнулась дверь кабины лифта. Он заметил, как парни порывались войти за ними, но белобрысый их остановил.

— Местная шпана, судя по всему, — сказал Игорь. — Или бандиты. Ведут меня последнее время. Еще вчера демонстративно шли за мной и Анной Петровной вплоть до самого отделения милиции. Ничего уже не боятся.

— Похоже, они знают, зачем мы здесь, — сказал Померанцев. — То есть отслеживают, не скрываясь, всех, кто вступает с нами в контакт. Но я же просил начальника УВД дать ей охрану!

— А кого им здесь бояться? — спросил Игорь. — Если милиция — своя?

Когда они вышли из лифта, Игорь оглянулся. Парни вышли из кабины соседнего лифта и, ухмыляясь, шли за ними следом по коридору этажа.