Опасные повороты

Питер Чейни Опасные повороты

Peter Cheyney: “Dangerous Curves”, 1939

Перевод: Э. А. Гюннер

Пятница 1. Дело в шляпе

Кэллаген проснулся и долго лежал с открытыми глазами, внимательно рассматривая отблески на потолке, которые отбрасывали горящие в камине угли. По оконным стеклам хлестал дождь. Он зевнул, откинул одеяло и сел, обхватив голову руками.

Во рту у него пересохло, а язык казался шершавым и распухшим. Он взглянул на часы. Было уже восемь часов вечера.

Когда Кэллаген встал и направился в ванную комнату, зазвонил телефон. Он снял трубку и зло отозвался. Звонила его секретарша — Эффи Томпсон.

— Не рычите, — обиженно сказала Эффи. — Разве я виновата, что у вас болит голова? Извините за беспокойство, но мне хотелось бы знать, когда вы соизволите прийти в контору? Здесь кое-что произошло.

Кэллаген с трудом разжал пересохшие губы.

— Эффи, какого черта ты не разбудила меня раньше? Я нахожусь всего на два этажа выше конторы, и вы могли бы уже давно позвонить мне.

— Не смешите меня, — сказала она. — Я звоню с самого утра, но вы, по-видимому, были в бессознательном состоянии.

— Я вчера немного перебрал и сейчас чертовски плохо чувствую себя, — сказал Кэллаген. — Что еще там стряслось?

— Это по делу Ривертона, — ответила Эффи. — Вы должны что-что предпринять, если хотите удержать этих клиентов. Я считаю…

— Я не нуждаюсь в ваших советах, — рявкнул Кэллаген. — Когда я захочу, чтобы ты занималась моими делами, обязательно тебя позову.

— Хорошо, сэр, — ледяным тоном ответила Эффи, подчеркнув слово «сэр». — Разрешите сообщить вам подробности. Во-первых, я хотела бы заметить, что вас не было в конторе целых два дня и у вас на столе накопилась куча документации, на которую потребуется отвечать не меньше недели. И это не все, вам восемь раз звонили из Мэнор-Хауза. Я думаю, полковник очень зол на нашу фирму. Пришло письмо от адвокатов Ривертонов от «Селби, Ронса и Уайта». Вам его прочесть?

— Спасибо, не надо, — ответил Кэллаген. — Я сейчас спущусь вниз. Есть что еще?

— Да, заходил владелец кинотеатра. У него в кассе пропали деньги, и он хочет, чтобы мы провели расследование. Там управляющей служит женщина. Вы возьмете это дело?

— Почему он не сообщил в полицию?

— Мне показалось, что он ее избегает. Когда он говорил об этом деле, он довольно сильно нервничал.

Кэллаген усмехнулся.

— Понятно. Возьми с него пятьдесят фунтов и отдай это дело Финдону. Он обожает кино.

— Я знаю. Но он также любит и женщин. Я передала дело Николасу. Думаю, что он лучше выполнит эту работу. Я взяла сотню.

Кэллаген снова усмехнулся.

— Эффи, ты молодец.

Кэллаген положил трубку и через роскошную спальню направился в ванную. Сняв красную шелковую пижаму, он встал под душ. Он сначала пустил очень горячую воду, затем довел ее до теплой, а закончил совсем холодной.

Когда Кэллаген выходил из ванной, в спальне снова зазвонил телефон. Все еще не одетый, Кэллаген с руганью поднял трубку и услышал хорошо знакомый голос с канадским акцентом.

— Хэлло, Слим! Как дела?

Это был Келлс.

— Так себе, — ответил Кэллаген, — чуть жив после вчерашней попойки. А что?

— Я нашел эту юбку, — сказал Келлс. — Дамочку зовут Азельда Диксон, по прозвищу Качалка. Эта девочка выглядит неплохо, но вид у нее смертельно усталый.

— Ты хорошо поработал, Монти, — похвалил Кэллаген. — Говорить-то она будет?

— Нет, ни за что на свете, — ответил Монти. — Расколоть эту куклу будет нелегко. Нема, как могила. Я даже не смог выяснить, где она живет.

— Что ж, бывает. Все женщины такие: или болтают слишком много, или слова лишнего из них не вытянешь, — засмеялся Кэллаген.

— Вот тут ты прав, старина. Может, клюнет на мое обаяние, когда увижу ее в следующий раз? А если нет, придется придумывать, что-нибудь новенькое. До встречи.

— Послушай, Монти, — сказал Кэллаген. — Эффи говорила, что весь день звонили из Мэнор-Хауза. Они, может, думают, что я мало делаю за сто фунтов в неделю. Похоже, они принимают нас за бездельников.

— Мне это совсем не нравится, — согласился Келлс. — Но ради бога, что же, по их мнению, мы должны еще делать?

Закончив разговор, Кэллаген положил трубку и начал одеваться.

Кэллаген был широкоплечим мужчиной с узкими бедрами и длинными руками, ростом метр семьдесят восемь. Аскетическое лицо с выдающимися вперед скулами, твердый подбородок, уши, как бы приклеенные к голове, черные жесткие волосы и глаза какого-то неопределенного голубого цвета. Женщинам особенно нравился его изящно очерченный рот. Он производил впечатление человека решительного, обладающего циничным юмором.

Надев дорогой двубортный костюм и мягкую шляпу, Кэллаген достал из шкафа бутылку ржаного виски и налил себе на четыре пальца. Залпом выпил.

Он вышел в коридор и вызвал лифт. Пока Кэллаген спускался в контору, расположенную двумя этажами ниже, он думал о деле Ривертона.

* * *