Опасное искушение

О'Брайен не был велик и не мог полностью загородить ее собой, но благодаря ему стало сложнее рассмотреть, чем именно она занимается. На мгновение чувство признательности захлестнуло Лили. Поставив на землю сумочку, она приблизилась к трупу, опустилась на колени и коснулась руки мертвеца.

Рука безвольно обмякла — труп еще не окоченел. Кожа была мягкой. Кисть казалась голубоватой, на лице — багряный оттенок. Синюшность минимальна. По этим признакам преждевременно было делать заключение, но похоже, что смерть наступила незадолго до того, как в 23:04 диспетчер получил анонимный звонок.

Ногти мужчины были чистые и коротко подстриженные. Квадратной формы. Пальцы коротковаты для широкой и плоской ладони. На суставах частично зажившие ссадины — значит, несколько дней назад он с кем-то подрался. Бледные ногтевые пластинки. Никаких колец.

И ноль реакции от ее собственного тела.

Кровь, стекавшая по руке, засохла черновато-бурой лентой, которая чуть потрескалась, когда Лили слегка повернула руку погибшего к свету. К крови прилип клочок шерсти, похожей на собачью. Лили прикоснулась к нему.

Ощущение было сродни тому, как, прикасаясь, чувствуешь хранимое камнем тепло солнца после заката. Или как, уже отложив дрель, все еще чувствуешь в руках вибрацию.

Хотя то, что она ощутила, не было ни теплом, ни вибрацией. Лили никогда не удавалось подобрать слово, которое бы точно отобразило ощущение от прикосновения к магии, но чувствовала она ее безошибочно. Как-то раз Лили пыталась объяснить это сестре — не старшей безупречной сестрице, а младшей сестренке, Бет. Если день за днем прикасаешься к чему-то мягкому, то, когда потрогаешь грубое, непременно почувствуешь. Даже если шероховатость будет едва заметной, как сегодня.

Нет, подумала Лили, осторожно опуская руку мертвеца. Вряд ли в лаборатории удастся хоть что-то узнать об убийце. Не больше того, что смогла выяснить она сама, коснувшись клочка шерсти, который тот невольно оставил на теле жертвы. Лили поднялась.

— Итак, был ли прав истребитель животных? — спросил О'Брайен. — Или я попусту трачу время, собирая улики?

Лили внимательно посмотрела на него:

— Поступай в соответствии с предписаниями.

Он закатил глаза:

— Ну конечно, ты еще будешь меня учить, как выполнять работу.

— Извини. — Лили выдохнула, вместе с воздухом из легких изгоняя из себя эмоции. — Да, Филипс прав. Пострадавший был человеком, а убийца — оборотнем.

Ты хочешь сказать — лупус. — О'Брайен шевельнул бровями. — Относительно этого нам раздали памятки. Во множественном числе — лупи, в единственном — лупус.

— Называй убийцу как хочешь, — пожав плечами, нетерпеливо бросила Лили, глядя на собравшихся у ограждения зевак. — Надо бы нанести визит в адский клубешник.

Через пятнадцать минут помощник коронера объявил, что потерпевший умер, личность установлена, и Лили узнала кто он таков: Карлос Фуэнтес, двадцати пяти лет от роду, На водительских правах значился адрес: улица Вест Томасон, дом 4419, квартира ЗЗС. Филипс поместил водительское удостоверение в полиэтиленовый пакет. Лили отправилась побеседовать с любезными горожанами.

Их было шестеро. Четыре женщины и двое мужчин. Ите и другие явно обожали пирсинг и кожу.

Та, что смотрела на водительские права, которые Лили показывала, не вынимая их из полиэтиленового пакета, была одета в кожаные штаны цвета лайма и кожаные перекрещивающиеся на груди полосы шириной в дюйм. Волосы были блондинистые там, где не были фиолетовыми. Она носила семь сережек в левом ухе, три — в правом и одну, рубиновую, в ноздре, а в пупке — крошечное колечко.

Звали ее Стейси Фаркухар. Голосок у нее был слабый и тоненький, как у маленькой девочки.

— Думаю, я его видела раньше, но вы знаете, на фотографиях на документах мы все обычно не похожи на самих себя.

Из-за ее плеча выглядывал худой, как скелет, мужчина в черном кожаном боди. У него были почти черные, блестящие, ухоженные волосы ниже плеч. В левом ухе красовалась одна-единственная серьга, видимо бриллиантовая, но может быть, и удачная подделка.

— Похож на Карлоса Фуэнтеса, — признал он.

— Карлос? — вскрикнула другая женщина, полная и светлокожая, с крашеными черными волосами, заплетенными во множество косичек. Она подошла поближе и всмотрелась в права, которые Лили держала в руках. — О боже! Это он. Бедный Карлос.

— Вы знаете Карлоса Фуэнтеса, мэм? — спросила Лили.

— Мы все его знаем… Он порой тусуется в клубе. — Она обменялась с другими женщинами неловкими взглядами.

— Ой, да бросьте вы, — скривился тощий. — Не делайте из этого тайну. Все равно все откроется.

— Знаешь, кто ты после этого, Тео? — заявила толстуха. — Чертов ревнивец! Ты просто ревнуешь.

— Я ревную? Да ты…

— Не могу поверить, что ты скрысятничал! — вскричала Стейси. — Ты же знаешь, чем ему грозит полиция!

Толстуха кивнула:

— Они не могут оставить лупи в покое. Столетия…

— …Лишь бы досадить Рейчел…

— Вы же знаете, что полицейский террор — не просто миф. Только в прошлом году в Нью-Хэмпшире…

— …в прошлый вторник терлась об него всем телом. Да ясно, шито белыми нитками…