Опасно: Динозавры!

Томми посмотрел в третье зеркало, и его глаза тут же заболели. Он закрыл их, открыл и опять получил световой удар. Ощущение было такое, словно линза вышла из фокуса или словно он смотрел сквозь странные очки. Томми видел третье зеркало, но от его отражения тут же начинали болеть глаза, создавалось впечатление, будто оно искажено невероятным образом. Томми был вынужден отвести взгляд. Но, тем не менее, он понял, что третье зеркало отражает свет в четвертое, у которого угадывалось лишь ребро. Он наклонял голову, то в одну, то в другую сторону, но все равно видел только ребро этого зеркала. В этом он был совершено уверен, потому что различал волнистый полупрозрачный обрез стекла и тонкую серебряную подложку под ним. Но он не мог выбрать положение, из которого можно было бы видеть не ребро, а поверхность этого зеркала.

— О, господи! — возбужденно выдохнул Томми Римес. — Это зеркало…

— Это зеркало, — сказал фон Хольц, — отражает свет под прямым углом к остальным. Здесь четыре зеркала, и каждое поворачивает луч света под прямым углом. И в результате дименсиоскоп видит то, что является пятым измерением, которого человек никогда прежде не видел. Но у меня не получается поставить зеркала так, как в этом устройстве. Я не могу понять, как это сделать.

Томми покачал головой, не сводя глаз с такого простого и в то же время невероятного аппарата, существование которого было математически доказано давным-давно, но которое никто еще не мог создать на практике.

— Создав это устройство, — продолжал фон Хольц, — профессор пошел дальше и построил то, что назвал катапультой. Это вон тот соленоид, представляющий собой электромагнит. Он резко бросал стальной шар вертикально, затем — горизонтально, потом — в третьем направлении, потом — в четвертое измерение, и, наконец, — в пятое. Профессор изготовил маленькие полые шары и послал в тот мир бабочку, воробья и кошку. По прибытии стальные шары открывались и освобождали животных. И те чувствовали себя хорошо. Тогда профессор решил, что может без опаски отправиться в пятое измерение. Но дочь не позволила перемещаться ему в одиночку, а он был настолько уверен в безопасности, что разрешил ей отправиться с ним, что она и сделала. Я управлял катапультой, которая забросила шар в пятое измерение, но возвратить его почему-то не смогла. И он остался там.

— Но сама катапульта…

— Вы же видите, что катапульта поломалась, — с горечью сказал фон Хольц. — Для недостающих частей требуется специальный металл. Я знаю, как его сделать. Да, я могу выплавить металл, но не могу соединить все части между собой. Я не могу построить второй дименсиоскоп! Герр Римес, я не могу понять, как соединить все четыре фигуры под прямыми углами друг к другу! Я не в силах этого понять! Именно поэтому я обратился к вам. Теперь вы знаете, что это можно сделать. Я знаю, что это можно сделать. Я могу получить металл и изготовить из него необходимые детали. Но если вы сумеете соединить их, как надо, герр Римес, тогда мы, возможно, спасем герра профессора Денхэма. Если же и вы не сумеете… Майн Готт! Он умрет ужасной смертью, страшно даже подумать об этом!

— И его дочь, — мрачно добавил Томми. — Его дочь тоже умрет!

Он опять зашагал взад-вперед по лаборатории. Фон Хольц отошел к рабочему столу Денхэма. Там скопилась груда заметок, которые он перечитал уже много раз. А кроме того, пометки, сделанные его угловатым, четким почерком. Вычисления, предположения, безумные попытки как-то решить вопрос, как разместить третье зеркало так, чтобы на него было больно глядеть, а четвертое так, чтобы со всех сторон было видно лишь его ребро.