Опасно: Динозавры!

— Застрял? — еще более скептически сказал Томми. — Посреди штата Нью-Йорк? И я один могу ему помочь? Это все больше и больше похоже на тщательно продуманный, но не очень забавный розыгрыш. Я проехал шестьдесят миль. Хорошая шуточка, верно?

— Но это правда, герр Римес, — в отчаянии продолжал фон Хольц.

— Он там застрял. Он изменил систему координат. Это был эксперимент. И он остался в пятом измерении!

Наступила мертвая тишина. Томми Римес тупо глядел на него, затем откашлялся. Он снова ощутил инстинктивную неприязнь к этому молодому человеку. Бесспорно, он так рассердился, что, когда ему починят автомобиль, он тут же сядет и уберется подальше отсюда, если не сделает это раньше. Но пока что сбежать не так-то легко. Одна шина автомобиля совсем спустилась, так что колесо стояло на ободе, а из радиатора медленно капали на траву последние капли. Поэтому Томми достал портсигар, закурил сигарету и сардонически сказал:

— Пятое измерение? Не слишком ли шикарно? Большинство из нас отлично обитают в трех измерениях. Четыре уже являются роскошью. Так зачем же пятое?

Фон Хольц в свою очередь побледнел от гнева. Он замахал руками, остановился и произнес с подчеркнутой вежливостью:

— Если герр Римес соизволит последовать за мной в лабораторию, я покажу ему герра профессора Денхэма и стану убеждать, что герр профессор в чрезвычайной опасности.

У Томми внезапно возникло впечатление, что фон Хольц говорил все это всерьез. Он мог быть безумцем, но он был серьезен. И, несомненно, существовал профессор Денхэм, и это был его дом и его лаборатория.

— Ладно, давайте, я посмотрю, — менее скептично произнес Томми. — Но, знаете ли, это весьма невероятно.

— Это невозможно, — натянуто ответил фон Хольц. — Вы правы, герр Римес, это весьма невозможно. Но это — факт.

Он повернулся и пошел к большому кирпичному сараю позади дома. Томми последовал за ним, совершенно не веря, но все же начиная сомневаться — достаточно для того, чтобы задаться вопросом, какой именно ужасной природы могла быть чрезвычайная ситуация в таком тихом месте. Конечно, фон Хольц мог быть сумасшедшим. Мог быть…

Странные, ужасные мысли пробегали у Томми в голове. Сумасшедший, балующийся наукой, мог совершить невероятные вещи, ужасные вещи, а затем потребовать помощи, чтобы уничтожить следы невообразимого убийства.

Томми был напряжен и встревожен, когда фон Хольц открыл дверь похожей на сарай лаборатории.

— После вас, — кратко сказал Томми.

Его начало трясти, когда он вступил внутрь. Но в интерьере лаборатории не оказалось ничего ужасного. Это было огромное помещение с высоким потолком и бетонным полом. В одном углу стояла динамо-машина, соединенная с четырехцилиндровым двигателем внутреннего сгорания, к которому подсоединялся непонятный большой барабан с несколькими сотнями футов цепи, намотанной на него. На пульте управления были амперметры, вольтметры и очень чувствительный динамометр на отдельном стенде. Также в помещении находился электрический токарный станок и комплексное оборудование для работы с металлами. Еще была электрическая печь с застывшими на полу возле нее брызгами металла, рядом миниатюрные формы для отливок, а в дальнем углу комнаты — гигантский соленоид, который, очевидно, когда-то висел на балках, а теперь был явно поврежден, потому что ничем не поддерживаемый валялся на боку.

Единственным непонятным устройством выглядело странное приспособление у одной из стен. Из-за длинной латунной трубки, напоминающей ствол, оно походило на пулемет. Но ствол уходил в полностью закрытый алюминиевый корпус, в котором не было видно никаких отверстий для подачи патронных лент.

Фон Хольц двинулся прямо к нему, снял крышку с конца медного ствола, заглянул в него и взмахом руки подозвал Томми.

У Томми снова вспыхнули подозрения, и он подождал, пока фон Хольц отойдет от аппарата. Но в тот момент, когда он заглянул в латунную трубку, то забыл обо всех сомнениях, подозрениях и предосторожностях. От изумления он забыл обо всем на свете.

На конце латунной трубки крепилась линза. Трубка оказалась чем-то вроде телескопа, направленного в закрытую алюминиевую коробку. Но Томми даже на долю секунды не мог поверить, что видит отлично сделанную и удачно освещенную миниатюру. Он смотрел в телескоп и видел нечто, находящееся на открытом воздухе. Несмотря на то, что другой конец трубки уходил в алюминиевую коробку. Несмотря на толстые кирпичные стены лаборатории. Он смотрел и видел пейзаж, который не должен был — и который не мог — существовать на Земле.

Там были чудовищные, выше деревьев, перистые папоротники с едва колышущимися широкими листьями. Телескоп глядел на пологий откос, и деревья-папоротники, похоже, скрывали более далекий горизонт, но между оптикой и откосом обзор закрывало переплетенье листьев, сквозь которое с трудом просматривался огромный стальной шар, лежащий на откосе.

Томми присмотрелся. Шар, несомненно, был искусственным. Томми отчетливо видел места соединения болтами. И в шаре была дверь, а по бокам от нее — застекленные окна.