Опальный адмирал

На третий день пути эскадра круто сменила курс на зюйд-зюйд-вест. Аранг Винг решил оставить в стороне оживленную трансокеанскую трассу. Слишком много встречных и попутных судов попадалось на пути эскадры. Наивно было ожидать от бурландов такого благородства, что, изготовившись к войне, они дадут Валузии усилить свою заморянскую эскадру. Скорее противник поспешит нанести удары по базам на островах Кос или перехватит соединение контр-адмирала Винга на переходе. Такой вариант тоже нельзя исключать, несмотря на оптимистичные планы Адмиралтейства.

Пока все спокойно. Все шло как надо. Даже слишком хорошо. Мощные искровые станции новых броненосцев позволяли ловить сообщения из Винетты. А связь с островами Кос поддерживалась по подводному кабелю через Заморянскую Федерацию. Все было спокойно. Считалось, что если вдруг что начнется, эскадру успеют вовремя известить о неприятностях.

Неожиданно у Аранга Винга появилось свободное время. Даже непривычно как-то. Служба на кораблях идет как положено. Командиры отрядов понимают свой маневр и проблем не доставляют. Даже капитаны транспортов осознали, что от них требуется, и не пытаются строить из себя великих покорителей морей. Последнее означает – стараются держать строй и выполняют команды начальника конвоя.

Аранг Винг проводил вечера в кругу семьи или в кают-компании с офицерами броненосца. Ночами он был неутомим, а даура Винг удивительно нежна. В общем, поход все больше становился похож на морской круиз к тропическим островам. Не сказать чтоб Арангу это не нравилось, но в душе незаметно нарастало чувство беспокойства. Когда слишком хорошо, это тоже плохо.

В каюте, как и в салоне поезда, хорошо читать. Качка, легкая вибрация палубы, шум волн и механизмов корабля настраивают на соответствующий лад. На корабле очень мало места, здесь право на уединение рассматривается как привилегия. Не каждый моряк может себе позволить собственную каюту, нижним чинам приходиться довольствоваться кубриками с рядами подвесных коек и общим столом посреди помещения.

Кондуктора живут в таком же кубрике, но с перегородками между спальными местами. Здесь уже появляется иллюзия личного пространства, маленький кусочек своей территории.

Офицеры делят одну каюту на двоих или троих. Если вахты приходятся на разное время, то можно часть суток побыть полновластным хозяином своей каюты. У человека появляются свой шкаф, свой стол, свой уголок, в который никто не может вторгаться.

Только командир броненосца, старший офицер и старший корабельный лекарь имеют право на одноместные каюты. Бесценная привилегия, дарованная трем самым главным людям на корабле. От них троих зависят судьбы и жизни экипажа, только им троим позволен кусочек почти неприкосновенного личного пространства.

Выше только адмирал. Адмиральские апартаменты на корабле первого ранга вызывают восторг и тихую зависть. Дело не в иллюминаторах и огромных световых люках в подволоке. Мягкий линолеум и паркет на настиле, благородная отделка стен, картины, мебель тоже роли не играют. Суть в том, что человек распоряжается личным помещением размером с приличный гостиничный номер. По меркам броненосца или крейсера это уже роскошь.

Вдобавок в распоряжении адмирала свой собственный салон, почти не уступающий корабельной кают-компании. И потревожить командующего эскадрой, когда он работает или отдыхает, можно только в самом крайнем случае.

Нет, на суше многим тоже приходится ютиться в условиях даже худших, чем в кубрике корабля. Но это компенсируется свободой, возможностью хоть изредка, но вырываться из тесноты. Жизнь моряка стиснута бортами его корабля. Ты никуда не можешь деться от своих собратьев по экипажу. Это касается всех, даже командира.

Замкнутое пространство накладывает отпечаток на людей. Именно поэтому моряки любят читать. В море особенно хорошо читается. Да и делать-то особенно больше нечего в промежутках между сном и вахтами. А хорошая книга позволяет хоть на часок, пусть в мечтах, но вырваться из тесной стальной клетки каюты, проникнуть в иной мир, раскрывающийся на страницах романа.

Последняя страница перевернута. Книга шлепается на стол. Аранг Винг, подперев голову кулаком, глядит в иллюминатор. В голове крутятся мысли. Впечатления от книги пока ярки и образны. Талант автора не оставляет равнодушным. Неожиданно Аранг ловит себя на мысли: это невозможная книга.

В светских салонах, конторах, вагонах третьего класса восторгаются талантом даура Вирга Рона, цитируют сочные куски его книг, обсуждают героев, но никто не понимает авторский мир. Яркий вкусный динамичный сюжет затмевает собой декорации, задний фон романа. А ведь в последних самый смак.