Опальные воеводы

Крымский хан пытался сплотить против русских черкесские княжества. Советник посаженного Москвой в Астрахани Дервиш-Али, знаток Востока Иван Тургенев договорился с пятигорскими черкесами о совместной борьбе с Крымом; затем к союзу примкнули жившие по Тереку кабардинцы. Владетели Дербента, Шемахи, Иверии убедились в выгоде мира и торговли с русскими, но были осторожны, дабы не разгневать тесными отношениями с северянами могущественных османов.

Бич надсмотрщика задел раба по незажившей ране на голове. Мальцев упал на весло, но второго удара не было. Несколько рядов каторжан привстало с лавок, продолжая грести. Надсмотрщики демонстративно отступили, зная, что последует, если весла останутся в воде. Флагманская галера вильнёт в сторону, сбивая строй флота. Тогда никакой расправой над рабами не спасёшь свою шкуру от гнева капудан-паши! Через несколько десятков участившихся ударов гонга на гребной палубе не осталось воспоминаний о происшествии. Семён Елизарьевич очнулся и снова держался за весло, которым гребли товарищи по несчастью.

«Думать, вспоминать всё по порядку! Иначе не вынести каторги и потерпеть поражение. Он не раб, он посол и должен довести службу до конца».

Под руководством отца в посольствах в 1556–1559 годах Мальцев познавал силу дипломатии. Он изучал языки и наречия, разбирался в делах Ногайской орды, где правил хан Исмаил, убивший своего брата Юсуфа и захвативший престол. Огромные пространства, в которых утонуло бы множество сильных ратей, были взяты и держались за Россией силой политики. Орда была связана. Хан не мог выступить против малочисленных русских сил в Поволжье. Он умолял царя не выпускать из Москвы Юнуса-мирзу, сына убитого им Юсуфа. Популярность Юнуса была высока: он мог бы собрать орду в кулак. Силы же Исмаила таяли. Он становился все более зависимым от политики Москвы. Елизарий Мальцев и его сын Семён поддерживали надежды: воинских людей — на Юнуса, Исмаила — на московского царя, его сына Магмет-мирзы — на власть. Каждое их слово сберегало людскую кровь. Когда Дервиш-Али перешел на сторону Крыма и к городу выступила татаро-турецкая рать, ногаи и их соседи остались на стороне России. Крымский хан вновь опоздал: русское войско выгнало изменника из Астрахани и укрепило город. Татары и турки отступили.

В Ногайской орде Семён Мальцев сделался даже популярнее своего отца. В 1560 году он выполнял самостоятельную миссию к наследнику ханского престола и стал его другом. Ногаи просили царя впредь присылать к ним таких послов, как Семён.

Под сенью благодетельного мира в тылу, находившиеся уже ближе к Стамбулу, чем к Москве, воеводы укреплялись на Северном Кавказе. В 1563 году крымскому хану стало ведомо, что русские воеводы с тысячей стрельцов выстроили крепость на реке Терек. Сохранявшие относительную самостоятельность народы Северного Кавказа всё более верили в защиту от страшного османского соседа, предлагаемую Россией.

В то время московская дипломатия ещё раз показала силу невооруженной руки, схватившись с великим хитрецом, многоопытным правителем дел султана Сулеймана II Кануни (Законодателя) Великолепного, великим визирем Мехмет-пашой Соколлу.

* * *

Великий визирь гигантской империи, достигшей под его управлением наивысшего расцвета, простершейся от Багдада до Гибралтара, был человеком обстоятельным. Русская дипломатия внимательно следила за деятельностью визиря, сумевшего организовать администрацию и финансы империи так, чтобы система османской власти не рухнула под собственной тяжестью.

Чёткое военно-хозяйственное планирование Соколлу обеспечивало слаженное движение огромных масс османских войск к победам на Средиземном море и в Иране, в Европе и Африке. Относительно России соображения Мехмет-паши также вылились в чёткий план. Не учтены были только влияние и умение русских дипломатов.

Стремительность действий Соколлу превосходила воображение, свидетельствовала о тщательной повседневной подготовке ко всяким осложнениям. Через несколько недель после известия о закреплении русских в Кабарде янычарский ага отбыл из Стамбула в Крым с указом о походе против России и набором детальных инструкций. Крымскому хану предписывалось к весне готовить запас, кормить коней, изготовить тысячу телег и т. п. Поводом к «священной войне» была мгновенно организованная просьба неких представителей черкесов, астраханцев, казанцев и ногайцев о помощи против русских воевод в связи с трудностями, возникающими якобы при поклонении мусульманским святыням, находящимся в стенах Астрахани.

Обращение к султану как к «халифу всех правоверных» не могло не возыметь действия на Сулеймана Великолепного, чрезвычайно дорожившего этим подкреплением своей политической власти, добытым ещё в 1512 году саблей его предшественника Селима I. Осторожный и решительный Сулейман видел в захвате Астрахани и всего Волго-Донского междуречья полезный шаг, объединяющий под его рукой золотоордынское наследие и открывающий новые перспективы движения на Восток в обход Ирана. У Соколлу, как выяснилось позднее, были свои соображения.