Опаленные страстью

Большая часть жителей соседнего Бриксгема по-доброму относились к Флоренс Уиддиком, хотя считали ее чудаковатой. Старая дева за семьдесят, с огромным состоянием, не хотела оплачивать целую армию слуг, способных содержать дом в порядке, хотя тот и разваливался прямо на глазах; не могла она также собирать ренту более одной монеты. И то брала ее всего с десятков семей, работавших на виноградниках и в яблоневых садах, закрепленных за домом. Отец Аннели регулярно посылал за состарившейся тетей своей жены, настаивая, чтобы она жила с ними в Лондоне. Однако посланцы неизменно возвращались одни, с покрасневшими после дегустации вин и сидров тети носами и синяками, поскольку тетя Флоренс имела привычку привлекать к себе внимание своей тростью.

Аннели бежала вверх по лестнице из последних сил, ноги нестерпимо ныли. Она задыхалась, при каждом шаге у нее из туфель лилась вода, капала вода и с юбки. Было начало десятого. Аннели влетела в комнату, где бабушка обычно завтракала.

К счастью, на этот раз Аннели не ждало разочарование.

- Бабушка Лэл.., бабушка Лэл...

Флоренс Уиддиком оторвала глаза от яйца, сваренного в мешочек. Она была крошечной, как воробышек, казалось, дунь - и она улетит. Прекрасные пепельные волосы были собраны на макушке в своего рода гнездышко из множества завитушек, которое покрывал изящный кружевной чепчик с завязочками до плеч. Она почти всегда одевалась в черное, и с ее лица не сходило выражение озабоченности, словно она силилась что-то вспомнить и никак не могла.

- Боже, Аннели, дорогая, ты промокла насквозь, Я бы сказала, что рановато еще гулять у океана.

- Бабушка Лэл...

- Поди, поди сюда. Выпей горячего шоколада или еще лучше сладкого сидра. Да, отведай-ка сидра. Утром братья Уилбери принесли еще одну бочку. Пожалуй, такого сидра я еще не пила.

- Мне не хочется ни сидра, ни шоколада. - Аннели отдышалась. - Я нашла мужчину.

Флоренс улыбнулась и помахала тостом.

- Твою маму это обрадует, дорогая. Она наверняка обеспокоена полным отсутствием у тебя интереса к сильному полу.

- Нет, нет, это совсем не то... Я нашла тело мужчины. На берегу. Я было подумала, что он мертв, но теперь он, кажется, дышит. После того как из него вышло много воды, изо рта и из носа.

- О Боже! Это один из наших? Сколько раз я говорила молодому Блистерботтому, чтобы не ловил устриц, когда темно. Он сам едва ли больше ведра, в которое их собирает, и, говоря по правде, те скользкие существа, которых он вылавливает, напоминают.., ну, не важно. И вообще я до сих пор не понимаю их вкуса. Но молодой Билли так старается угодить мне, что в конце концов я вынуждена буду есть их тарелками.

- Это не Билли Блистерботтом, - возразила Аннели. - Вообще-то я этого мужчину не знаю. Но он действительно очень плох. Весь в синяках и кровоподтеках, а на голове рана величиной с репу. Я нашла его в воде, он чуть не утонул, но я оттащила его на песок, и, надеюсь, волны не унесли его обратно в воду.

- И никто не пришел за ним? Как же он попал туда?

- На берегу больше никого не было. Думаю, он упал с корабля, потому что он.., почти голый.

- Голый? Как это странно. Знаешь, в бухте водятся крабы, и им все равно, чем питаться.

Флоренс, набив полный рот, позвонила в маленький серебряный колокольчик с таким слабым звуком, что вряд ли кто-то мог его услышать, тем более старые, тугие на ухо слуги. Однако через несколько секунд в столовую ввалилась повариха Милдред.

Она присела в реверансе, насколько ей позволяли ее четыреста фунтов, и приветливо улыбнулась Аннели.

- Доброе утро, мисс. Завтракать будете?

- Милдред, - сказала бабушка, - моя внучка говорит, что нашла на берегу голого мужчину. Наверняка какой-нибудь бездельник из города напился и свалился со скалы. Найди, пожалуйста, Брума и пошли его узнать, кто там лежит на берегу.

Повариха расплылась в улыбке.

- Голый, говорите?

- Раненый. - Аннели перевела раздраженный взгляд, с поварихи на бабушку. - Он чуть было не утонул. Я его спасла.

- Что ж, поделом ему, если он выпил столько, что потерял одежду, а заодно и голову. Кто-то сыграл с ним злую шутку и теперь прячется где-то поблизости. Что скажешь, Милдред?

- Да, миледи. Вы совершенно правы, миледи. Снова присев в реверансе, повариха скрылась за дверью, а Аннели с трудом сдержалась, чтобы не последовать за ней. Почему-то она не верила, что спасенный ею мужчина местный пьяница и кто-то сыграл с ним злую шутку. Выражение его глаз говорило совсем о другом.

- С тебя капает, дорогая.

- Что?

- У тебя юбка намокла, и с нее капает на пол. Лучше встань на ковер, а то кто-нибудь поскользнется на мокром полу.

Логика у бабушки была странная - ведь персидский ковер стоил целое состояние. Однако Аннели послушно встала на ковер.

- Господи! Да ты вся дрожишь!

- Я.., должна была войти в воду, чтобы вытащить его.

- Разумеется. Я-то хвалю тебя за милосердие, а вот твоя мама расстроится, когда увидит тебя простуженную. А теперь ступай переоденься. К тому времени, как ты приведешь себя в божеский вид, Брум доставит жулика сюда и мы сможем хорошенько его разглядеть, прежде чем решим, что с ним делать дальше.