Опаленные страстью

- Еще раз благодарю вас за вашу заботу и приношу свои извинения за то, что ворвался к вам в комнату. Желаю вам всего наилучшего в будущем, как бы оно ни сложилось.

Эмори исчез в гардеробной, и Аннели слышала, как захлопнулась за ним дверь в холле. Эмори ушел, а она осталась со своим бархатным покрывалом и никому не нужной гордостью.

Глава 12

Аннели Нарочно встала позднее обычного и велела приготовить ванну, чтобы избавиться от холодка, поселившегося в ее теле после бесцеремонного отъезда Эмори Олторпа. Она обнаружила пропажу ключа, когда снимала ночную рубашку. Цепочка по-прежнему висела на шее, а ключ она так и не нашла, хотя обшарила всю комнату. Ключ от ящика с оружием, который она вчера положила на столик рядом с графином, тоже пропал.

Когда Брум принес два ведра с горячей водой, она отослала его обратно на кухню, надела простое платье с высокой талией и, причесав волосы, стянула их в узел, заколов шпильками на затылке. Быстро миновав коридор, она спустилась на второй этаж и направилась прямо к библиотеке.

Ключ от ящика с оружием торчал в замке, как и накануне. Но из пяти патронов осталось три. Половина отделений, где лежали кремни, дробь и порох, были пусты. Аннели в панике бросилась к столу из вишневого дерева, где бабушка хранила домашние записи и счета. Она выдвинула верхний ящик и подняла крышку красивой эмалированной шкатулки, в которую Флоренс положила сотню фунтов, полученных за ренту и проданный сидр. Деньги исчезли.

- О Господи, он обокрал нас, - прошептала Аннели.

- Скорее позаимствовал немного денег, - сказала с порога Флоренс. - Он не хотел - я его заставила.

- Бабушка! Он взял пистолеты и...

- Лошадь, седло, сумку с печеньем и холодную курицу, а также компас, который дал ему Уиллеркинз. Брум предоставил ему список таверн и борделей, где пара монет гарантирует анонимность.

- Куда же он поедет? - спросила Аннели.

- Куда угодно, только бы не оставаться здесь. Ночью в гавань прибыл "Беллерофонт" с Наполеоном Бонапартом на борту. И скоро здесь появятся толпы народа. Странно, что этот гнусный, ничтожный тип вызывает такой интерес. Но ничего, скоро ему придет конец. Свинья хоть и знает, как вырывать корешки из земли, все равно остается свиньей. Кстати, о знатных рылах, - добавила Флоренс. - Лорд Бэрримор сейчас беседует в гостиной с твоим братом. Хорошо, что я успела предупредить тебя об этом, чтобы ты случайно не появилась в гостиной.

У Аннели закружилась голова, и она рухнула в кресло. Меньше всего ей хотелось видеть сейчас Бэрримора. Можно представить себе, с каким презрением он будет смотреть на нее, сколько оскорблений ей придется выслушать. От брата она вытерпит все, и упреки, и оскорбления, но только не от Бэрримора. Он одного его вида она может упасть в обморок.

- Можно сказать, что от стыда ты бросилась с обрыва и теперь не готова принимать гостей, - сострила Флоренс. - Но это лишь осложнит дело, потому что рано или поздно тебе не избежать объяснения с ним.

Аннели покачала головой.

- Страшно подумать об этом.

- Священник и его маленькая надоедливая трясогузка, возможно, все еще здесь, и Уиллеркинзу пришлось бы вызвать констеблей, чтобы те арестовали меня по обвинению в убийстве. Я с трудом слушала ее болтовню за завтраком и просто готова была ее прикончить.

Глаза Аннели блестели от слез, когда она подняла голову.

- О, бабушка, как бы я хотела остаться с вами навсегда!

- Я бы тоже этого хотела, дорогая, но... - Флоренс справилась с охватившим ее волнением и улыбнулась:

- Господи, дитя мое, через месяц ты станешь такой же никудышной, как мы все. И все же у нас было приключение, не так ли? И надеюсь, теперь ты знаешь, что я не чудовище и не сумасшедшая, как считает твоя мать.

- Вы милая, добрая и очень щедрая.

Флоренс вздрогнула и опустила глаза, сдерживая слезы.

- Только, пожалуйста, никому больше этого не говори, пусть все думают, что я старая, выжившая из ума наседка. А теперь пойдем. - Она расправила плечи и гордо подняла голову. - Они не посмеют тебя оскорблять в присутствии слабой старой женщины.

Аннели выдохнула и поднялась. Взявшись за руки, они вышли из библиотеки и повернули к гостиной.

- Кстати, вид у него сегодня довольно кислый, - пробормотала Флоренс. - Мне показалось, что мысли его заняты не пистолетами и лошадьми, как обычно, и не развлечениями, а чем-нибудь другим. Милашка Люсиль так сочувствовала ему, так хотела узнать, что же случилось.

- Бабушка Лэл, простите, я...

- Не надо извиняться, дорогая. В другой раз целуйся там, где, кроме меня, тебя никто не увидит. Люсиль, говоря о случившемся, была вне себя, но одно дело слышать, а другое - видеть собственными глазами, не так ли?

Аннели ничего не ответила, поглощенная мыслями о предстоящей встрече с маркизом. Как только они вошли, лорд Бэрримор и Энтони прервали разговор и вежливо поклонились. Оба стояли у камина, Бэрримор, как обычно, во всем черном. Энтони - в зеленой куртке. Он был на - удивление весел.