Опаленная колыбель

Хватает нас за руки, из комнаты тащить порывается. Да только меня ему в обход моего желания с места не сдвинуть — комплекция у него не та.

— Спокойно, папаша! — говорю. — В чем дело?

И тут у него лицо — словно заледенело. Такие глаза стали… не просто серые — словно металлом блестят.

— Сергей! Хватит паясничать! — говорит.

И говорит тоже совсем иначе. Кажется, и негромко — но лучше всякого крика по нервам бьет. Я только теперь по-настоящему понял, что в СВИ не просто так попадают.

— Пошутили — и хватит! — словно режет словами. — Я сказал быстрее — значит, быстрее!

Если бы он матюгнулся или угрожать вздумал — стали бы мы сиротами даже по Имперским понятиям. Он ведь без станнера, без всего. А с его консистенцией он против меня не жилец, если до дела дойдет.

Но он не угрожал. Даже голоса не повысил. И в глазах — не только сталь. Еще что-то…

В самом деле игры кончились.

— Хорошо, — говорю. — Пойдемте.

Но тут вдруг Дымок упирается.

— Подождите, Олег Львович! — говорит. — Вы из-за взлома архива беспокоитесь?

Вздрогнул Линский, словно током его ударили.

— Да, — говорит медленно. — А вы откуда знаете?

Рассказал Дымок ему про нашу аудиенцию у императора. У Линского еще одна гора с плеч. В кресло повалился, галстук теребит, а сам все на Дымка смотрит, как сектант на икону.

А Дымок уже в раж вошел.

— Олег Львович, — папашу нашего новообретенного отчитывает, прищурившись, ну прямо суровый учитель. — Вы в следующий раз, пожалуйста, без меня не пытайтесь взламывать ничего. Хорошо?

— Конечно, Дима, — Линский говорит. — Я ведь не знал, что вы сможете…

Замолкает он, совсем тупится.

— Простите, ребята, — глухо бормочет, — что вы из-за меня чуть… чуть… Простите, мальчишки.

И на нас смотрит — действительно прощения просит.

Но быстро в себя пришел.

Дымка по плечу треплет по-отечески, и все заново начинает.

— Все равно собирайтесь, ребята, — говорит. — Я договорился со Скупцовым, он переправит вас в Конфедерацию.

— Правильно, — я киваю. — Надо Дымка отсюда увезти. Но не с этим Скупцовым, а на нашем «Скате». Ему… нам флаер еще понадобится.

Вздыхает Линский, головой качает и цокает на меня осуждающе.

— Сергей, вы не понимаете! Я верю, здесь вам очень интересно. Но поймите, это вовсе не игрушки! Здесь действительно опасно! А в ближайшие дни будет еще опаснее! Император вот-вот умрет. В Империи начнется такая кутерьма, что я даже не знаю, чем все это закончится. Сергей, вы просто не понимаете, какая здесь будет борьба за власть!

— Нет, это вы не понимаете! — говорю. — Я должен спасти Анну.

— Анну? — Линский на меня хмурится. — Это та девушка, которую выдают за принца?

— Да, — говорю. — Дочь президента Иркутска.

— Сергей, ну что вы, в самом деле! — Линский улыбается смущенно. — Ну какая же она дочь? Никакая она не дочь… президенту Иркутска.

— Так это… — у меня даже слов нет.

— Да, политика дело грязное, — Линский глаза отводит. — Анна просто самая красивая девушка Иркутска. Это своеобразное жертвоприношение, если хотите. Ради блага всего города.

— Тем более я должен остаться и помочь ей, — говорю твердо.

Прищуривается он на меня. Опять спорить будет?

Теребит Линский переносицу двумя пальцами, меня задумчиво разглядывает.

— А знаете, Сергей, возможно, вы правы, это выход, — говорит наконец.

У меня снова ком в горле. Не то, чтобы я очень чувствительный — но не думал, что могу так в человеке ошибиться. Я-то думал, что он в Конфедерацию нас отсылает потому, что просто хочет от нас избавиться, чтоб мы с Дымком у него под ногами не путались, когда он вместе с остальными будет здесь за власть грызться после смерти императора. А он действительно нам помочь хочет…

— Знаете, господин президент… — говорю хрипло. — Я думал, вы только власть любите.

Смотрит он на меня как-то странно.

— Да, я люблю власть, — говорит глухо. — Очень люблю. Но еще больше я люблю свой город. Понимаете?

Город?…

Ничего не понимаю. При чем тут город?… Я думал, он мне решил помочь Анну спасти… При чем тут какой-то город…

Стою пунцовый и только глазами хлопаю.

А вот Дымок уже что-то сообразил.

— Олег Львович, вы опасаетесь, что после присоединения Иркутска Империя всерьез возьмется за наш Ангарск?

— Да, именно так и будет, — Линский кивает. — Поэтому нельзя допустить, чтобы Иркутск присоединился к Империи. Вот только насчет Анны… — тут он цокает расстроено и головой мотает. — Боюсь, трудно будет организовать ее похищение. Если бы она сама хотела сбежать и знала о наших намерениях…

— Она хочет, — я говорю.

— Да? — Линский бровь вскидывает.

Взглядом меня буравит.

— Хорошо, если так, — говорит наконец. — Если бы еще Анна знала, что мы собираемся ей помочь…

— Мы можем ей сообщить, — говорю.

Но Линский только улыбается недоверчиво.

— Уж не через общегородскую ли сеть? — говорит саркастически. — Сергей! Неужели вы думаете, что программисты из имперской службы безопасности не проверяют каждое сообщение, которое идет через сеть на имя Анны?

Я даже обиделся. За кого он меня принимает?