Оп Олооп

— Смейтесь, Слаттер, но Ивар говорит правду. Мне знакома статистика по этому поводу. Одна пятая всех янки страдает от ожирения. Ожирение — это отклонение от нормы: нарушение работы желез, обмена веществ. Больше всего от этой болезни достается страховым компаниям: она сокращает срок жизни застрахованных, высасывает из этих компаний средства и истощает бюджет. Поэтому, чтобы оставаться упитанными, они ратуют за всеобщую худобу через умеренность и спорт. Интересная новость: «Metropolitan Life Insurance», основываясь на результатах анализа данных двухсот тысяч медицинских осмотров, заявила, что…

— Пожалуйста, никакой статистики! Дай вам волю, и вы поведаете нам о годовых показателях мирового оборота лобковой вши…

— Браво, браво!

— Лучше скажите, по какому поводу вы хотите закормить нас насмерть двадцатью блюдами?

Ироничные поддевки Суреды и Пеньяранды выбили Опа Олоопа из колеи, поломав стройную логику его аргументации. Беззащитный перед пронзающими его броню взрывами смеха, он лишь произнес:

— Цитируя одного идальго, «чтобы вас победить, нужно вас накормить». Вы все узнаете в конце ужина…

В этот момент раздалось многозначительное покашливание. Так сутенер обозначил свое желание высказаться:

— Я признаю, что затронутая ранее тема теорий об избыточном весе и рациональном питании в высшей степени соблазнительна. Но при этом она еще и чрезвычайно сложна, друзья мои. В Марселе, Барселоне, Шанхае, Париже и в этом городе, когда моя embonpoint выходит за границы положенного, я прибегаю к очень приятному и эффективному средству. Я хожу только в самые роскошные grills и рестораны. И могу заверить всех, кто желает похудеть, что ни одна диета не сравнится с действием их заоблачных цен…

Официанты начали менять посуду и приборы. На мгновение жизнеутверждающая геометрия стола оказалась нарушенной.

Появление селедочных рулетиков спровоцировало оживленный спор, вызванный расхождением вкусов. Ивар, Эрик и Оп Олооп радостно приветствовали воцарение аромата селедки над скатертью. Остальные же, за исключением сохранявшего нейтралитет Слаттера, потребовали, чтобы рулетики заменили черепашьим супом.

— Пусть решает главный.

— Пусть решает главный.

— Мой отец — швед, — сказал Слаттер. — Поэтому мне не противна селедка и у меня не вызывает отвращения черепаха. Я абсолютно нейтрален.

— Решайте уже! Я не выношу эту вонь. Я всегда считал крайне мудрой привычку не совать нос в задницу, даже в свою собственную. А это блюдо лишает меня такой привилегии. Эта зараза прямо у меня под носом. Решайте скорее!

— Ура, Пеньяранда! Я-то полагал вас чертовски вежливым человеком…

— Господа, я вижу, что мнения «оч. разделились»… как у публики на той знаменитой корриде, когда одни честили мать, а другие отца горе-тореадора. «Оч. разделились»… И все же мне нужно принять решение, и вот оно: пусть принесут…

— Селедку!

— Черепаху!

— …Вина. И каждый съест того, чего ему будет угодно.

Бурные аплодисменты, казалось, превзошли все возможные пределы.

Оп Олооп закричал:

— Maitre, вина, вина! Что за невнимательность!

И покраснел, как школьница, возможно припомнив постулат Брилья-Саварена: «Celui qui regoitses amis et ne donne aucun soin personnel au repas qui leur a prepare, n’est pas digne d'avoir des amis»[34]

На его счастье, в этот момент вбежал maitre, потрясая двумя бутылками.

— Посмотрите, сеньор: «Wiltinger dohr.» тысяча девятьсот двадцать шестого и «Liebfraumilch Riesling» тысяча девятьсот двадцать пятого.

— Отлично. Несите нужное число бутылок. Но не забудьте и про шабли. Не все любят вина Мозеля и Рейна.

— Я обожаю жидкое золото Бургундии, но не откажусь от глотка «Молока любимой женщины». Рейнское вино — жидкая ласка для горла, — сказал Гастон, сглатывая слюну.

— А вам, сеньор?

— Нет. Шабли.

Maitre вышел и тут же вернулся. С торжественным видом он открыл бутылку, и, как только струйка вина полилась в бокал Слаттера, свежий и зрелый аромат только что искупавшейся девушки взбудоражил обоняние трапезничающих.

Затем, подойдя к статистику, maitre передал ему винную карту:

192 °Chateau Beychevelle, St. Julien.

1920 Mercurey, Beaume.

Champagne G. H. Mumm, Cordon Rouge.

Cognac Napoleon, Pellison Pere Grand Marnier.