Читаем ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев) полностью

ООН в Азии и Африке (воспоминания российских офицеров-миротворцев)

Воспоминания российских офицеров-миротворцев

Александра Владимировна Кузнецова-Тимонова , Геннадий Владимирович Шубин

Военная документалистика и аналитика18+
<p>ООН в Азии и Африке </p><p><emphasis>(воспоминания российских офицеров-миротворцев)</emphasis></p><p><emphasis>Редакторы-составители:</emphasis></p><p>Шубин Г.В., Кузнецова-Тимонова А.В.</p><empty-line></empty-line><p>ЖДАРКИН Игорь Анатольевич, </p><p>военный переводчик, подполковник запаса</p>

В 1996 — 1998 гг. находился в составе миротворческого контингента, в миссии ООН в Анголе[1].

Если в целом говорить о войсках ООН, о той системе, которая существовала и поныне существует, то миротворческие силы — воинские контингенты ООН — делятся на две части. Первая — Peace-making forces, которые буквально принуждают к миру противоборствующие стороны. Вторая — Peace-keeping forces, которые вводятся в ту или иную страну для поддержания мира, разъединения противоборствующих сторон.

Я проходил службу именно в Peace-keeping forces. Это были миротворческие силы, направленные в Анголу для поддержания мира и разъединения противоборствующих сторон — правительственных войск Анголы ФАПЛА и вооруженной оппозиции УНИ-ТА; как раз тогда осуществлялась очередная попытка их примирения. Я служил там в течение 1996 — 1998 гг., с промежутком в полгода. Называлась эта миссия UNAVEM — United Nations Angola Verification Mission, и это была уже UNAVEM III: до этого предпринимались миссии UNAVEM и UNAVEM II. Потом наша миссия была переименована в MONUA — это уже по-португальски (Missao de Observagao das Nagoes Unidas em Angola).

Российский воинский контингент в составе миротворческих сил ООН представлял собой российский вертолётный отряд, назывался по-английски Russian Air Support Unit (проходил по российским документам как «Российская авиационная группа»). В общей сложности, там служило 160 человек — на семи вертолётах. Все были офицеры, младшие офицеры и прапорщики, солдат не было. Даже курсанты-переводчики, которые там служили, мои ученики, были сразу «произведены» в лейтенанты (им сказали носить погоны лейтенанта), что им по службе очень помогало: офицер — особенно для азиатов и африканцев — это Бог, а курсант — это и есть курсант, кто угодно, солдат, сержант, только не офицер, и слушать его никто не будет.

Кроме вертолётного отряда там находились российские военные наблюдатели и несколько российских штабных офицеров.

Вообще военная структура ООН подразделяется на несколько т.н. подструктур: штаб — штабные офицеры (UN staff officers), которые работают непосредственно в штабе миссии или в штабах округов; военные наблюдатели — UN military observers, которые приезжают из разных стран, например, конкретно в нашей миссии были представители 35 стран, не только военные, но и гражданские; и, непосредственно, воинский контингент (UN military contingent) — те, кто приезжает с оружием, на своей технике, то есть именно войска ООН. Правда, у нас оружие как таковое было только в штабе. Так что мы — группа офицеров по связи и взаимодействию (в Луанде) — и наш вертолётный отряд — были практически безоружны.

Работа военных наблюдателей заключается в том, что они находятся на т.н. «тим-сайтах» (team site) — наблюдательных постах, расположенных в большинстве своём не на правительственных, а на контролируемых повстанцами УНИТА территориях. И единственная их защита — это эмблема ООН. Оружия у них, если это Peace-keeping forces, нет никакого. То есть, если говорить откровенно, то этот наблюдательный пост могут в любой момент захватить, наблюдателей избить, отобрать машину в лучшем случае, разгромить их пункт, и в худшем случае — просто убить. И потом — заявляй, не заявляй протесты, только человека уже нет, и его с того света не вернёшь. А так случалось, и неоднократно. И в том числе — с советскими наблюдателями, в частности, на Ближнем Востоке, об этом даже снят фильм, там играют замечательные актеры Борис Щербаков и Арнис Лицитис, одним из консультантов этого фильма был Кузьмин Валерий Васильевич, мой дядя, который сам в свое время проходил службу на Ближнем Востоке в качестве советского военного наблюдателя (Светлая ему Память!).

Немного о структуре ООН, чтобы было понятнее. Она делится на военную и гражданскую «ветви». Сначала в страну прибывают военные контингенты, которые более-менее устанавливают мир.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1941. Воздушная война в Заполярье
1941. Воздушная война в Заполярье

В 1941 году был лишь один фронт, где «сталинские соколы» избежали разгрома, – советское Заполярье. Только здесь Люфтваффе не удалось захватить полное господство в воздухе. Только здесь наши летчики не уступали гитлеровцам тактически, с первых дней войны начав летать парами истребителей вместо неэффективных троек. Только здесь наши боевые потери были всего в полтора раза выше вражеских, несмотря на внезапность нападения и подавляющее превосходство немецкого авиапрома. Если бы советские ВВС везде дрались так, как на Севере, самолеты у Гитлера закончились бы уже в 1941 году! Эта книга, основанная на эксклюзивных архивных материалах, публикуемых впервые, не только день за днем восстанавливает хронику воздушных сражений в Заполярье, но и отвечает на главный вопрос: почему война здесь так разительно отличалась от боевых действий авиации на других фронтах.

Александр Александрович Марданов

Военная документалистика и аналитика