Оно того стоит

Нас впускают на арену, которая на самом деле представляет собой просторную комнату, подсвеченную инфракрасными прожекторами. Перегородки расставлены тут и там, превращая территорию в лабиринт препятствий. Все разбегаются, чтобы найти себе подходящее укрытие, и через несколько секунд раздается звонок. Мой жилет мгновенно загорается, когда меня сзади подстреливает парень, который сумел залезть своей обезьяньей задницей на одну из перегородок. Смеясь, он просто расстреливает людей.

Еще один член моей команды присел рядом со мной на корточки и ухмыльнулся.

— Поможешь мне сбить его с ног?

— Да, черт возьми.

Пока обезьяна отворачивается, стреляя в противоположном от нас направлении, мы бежим к перегородке, врезаемся в нее и со всей силы встряхиваем. Он падает к нашим ногам, и мы оба несколько раз выстреливаем в упор в его жилет, прежде чем член моей команды дает мне пять и убегает.

Теперь я должна найти Дэвиса.

Со столь значительного расстояния трудно понять, кто есть кто. Единственный способ узнать, в кого стрелять — это целиться в желтые жилеты. Я перестреливаюсь с парой желтых жилетов, прежде чем найти того, кто мне нужен. Дэвис сидит на корточках, отвернувшись от меня, и я едва сдерживаю смех, подкрадываясь к нему сзади. Как только начинаю целиться в него, он поворачивается и стреляет, хохоча до упаду.

Этот засранец использовал камеру телефона, чтобы наблюдать за тем, что происходит позади него.

— Ты мошенник! — кричу я, хватая его.

Когда я приземляюсь ему на живот, он издает низкий горловой звук и обнимает меня.

— Ты злишься, потому что я выигрываю, — ухмыляется он, прежде чем прижаться к моим губам.

Мое тело расслабляется в его объятиях, и я поддаюсь тому удивительному чувству, которое всегда вызывают его поцелуи. Как обычно, мир вокруг меня сжимается до нуля, и мы лежим там, целуясь, как пара старшеклассников, в то время как вокруг нас вовсю гремит битва.

Когда мы, наконец, расстаемся, я замечаю, что время на часах, проецируемых на потолок, почти на нуле. Я снова нежно прижимаюсь губами к его губам и стреляю ему в грудь. Его жилет вспыхивает, и я вскакиваю на ноги, убегая прежде, чем он успевает меня догнать. Если я смогу выстрелить в него еще раз, мы, по крайней мере, закончим вничью.

К сожалению, не только я вижу, что время на исходе. Когда отсчитываются последние секунды, Дэвис бежит к двери, петляя, и входит в нее как раз в тот момент, когда раздается звонок, указывающий на окончание игры. Проклятие.

— Нечестно! — кричу я, покидая арену. — Звукового сигнала не было! Преждевременная эвакуация!

Дэвис стоит за дверью, когда я выхожу, и горечь от вида его смеющегося надо мной смягчается тем, как великолепно он смотрится с прилипшими ко лбу волосами и ухмылкой на лице.

— Я выиграл, — злорадствует он, снимая жилет.

— Твоя команда выиграла, — поправляю я. — Жалко? Да. Ненавижу проигрывать.

— А это значит, что я победил.

— Ты победил, потому что один из этих засранцев забрался на стену и продолжал стрелять в нас.

Этот засранец машет рукой и смеется вместе со своими дружками.

— Хочешь матч-реванш?

— Нет, — ворчу я. — Я хочу надрать тебе задницу в чем-нибудь другом.

Все еще посмеиваясь, Дэвис хватает меня за руку, и мы направляемся в зал игровых автоматов.

— Скибол? — предлагает он.

— Только если ты действительно хочешь, чтобы тебе надрали задницу.

— Кажется, я это уже слышал. Может, прямо перед тем, как я сделал тебя в лазертаге.

Ладно. Он сам напросился.

— Тогда не хочешь ли немного разнообразить?

Его брови резко взлетают вверх.

— Хочешь пари? — Он стоит позади меня, а его руки обвиваются вокруг моей талии. — Что у тебя на уме?

— Если я выиграю, ты будешь моим рабом на день. Завтра ты должен будешь делать все, что я скажу тебе.

— Речь о сексуальных услугах?

— Ну, я явно не собиралась заставлять тебя убираться в моей комнате.

— А если выиграю я, ты станешь моей рабыней?

— Конечно, почему бы и нет? — Не могу сдержать улыбку. Я сделаю его в скиболе. Это как какая-то суперсила. Я не промахнусь.

Он губами прикасается к моему уху и еле слышно бормочет:

— Знаешь, Хен, ты только что облажалась. Я мог бы часами смотреть на то, как ты у меня отсасываешь.

Я тоже могла бы, но у меня на него планы получше.

— Ты первый. Я хочу, чтобы ты думал, что у тебя хотя бы есть шанс.

Смеясь, он бросает четвертаки в щель, и девять мячей скатываются в отверстие.

— Не жульничать, — предупреждает он с усмешкой, и я делаю шаг назад, поднимая ладони, сдаваясь.

Я фыркаю, когда первый мяч попадает в кольцо из десяти очков.

— Я просто разогреваюсь, — ворчит он. После этого он довольно неплохо справляется, пару раз нажимая на стрелку с указателем в пятьдесят очков, и даже один раз выбивает одну из ста. Когда он отступает и ухмыляется, его окончательный счет — четыреста пятьдесят.