Оно того стоит (ЛП)

Мне становится плохо, когда он внезапно поворачивается и блюет… на пол… и на голую ногу одной из рядом стоящих девушек. Это запускает цепную реакцию, потому что девушка, на ногу которой попало и рвотные массы парня, инстинктивно разворачивается и начинает блевать, как будто не может остановиться. А потом уже возникает… волнообразный эффект. Это похоже на групповую оргию на сеансе экзорцизма, только что спонтанно возникшими рвотными позывами у всей собравшейся массы людей.

Я должна выбираться отсюда, как можно скорее, чтобы не поддаться всеобщему культу вывернутых кишок.

Вскочив на ноги, я бросаюсь бежать, но оборачиваюсь, чтобы прихватить с собой свою руку. Не оставляйте после себя забытых частей тела и тому подобное.

Засунув руку под мышку, я убегаю от жестокого сеанса спонтанно разразившейся рвоты и мчусь прямиком в коридор. Я оглядываюсь через плечо, как будто поток блевотины снесет меня с ног, нахлынув из-за угла. Как только я поворачиваюсь, я врезаюсь в тело удивленного Андерсона. Стоящего рядом с Романом. В окружении еще порядка пяти парней.

Я отшатываюсь и смотрю на него так, будто это он виноват, что стоит у меня на пути. Без сомнения, я выгляжу как сумасшедшая маньячка, вырвавшаяся на свободу, учитывая выражение ошарашенности на их лицах.

Внезапно это становится похоже на синхронную игру в теннис. Они все смотрят на меня, потом на мои волосы, которые, вероятно, сейчас в полном беспорядке, потом вниз на отсутствие у меня руки, а потом туда, где у меня под мышкой виднеется искусственная рука, потом снова переводят взгляд на мое лицо.

Роман — единственный, кто выглядит так, будто сейчас рассмеется. Все остальные выглядят потерянными и сбитыми с толку.

— В шампанском экстези, — выпаливаю я наугад. Понятия не имею, почему мне захотелось выплюнуть им в лицо это сочное признание. — По крайней мере, я так думаю.

Брови Андерсона сошлись на переносице, и искорка смеха в глазах Романа гаснет, когда он подходит ближе.

Андерсон обходит меня, а Роман притягивает ближе, ища что-то в моих глазах. Здесь очень жарко. Мне нужно попить воды. Так хочется пить. Так жарко.

— Черт, — говорит Роман себе под нос, беря мою здоровую руку и таща меня за собой, в то время как моя фальшивая рука остается зажатой под мышкой.

Остальные ребята подтягиваются к бальному залу, а Андерсон, наоборот, выбегает из зала как раз в тот момент, когда мы подходим к нему. Его тошнит. О нет. Это происходит снова и снова.

Роман морщит нос, заглядывая внутрь.

— Тебя тошнит от экстези? — спрашивает какой-то парень.

— Это… все обстоит немного иначе, — говорю я им. Затем мои глаза расширяются. — Твоя сестра там? — спрашиваю Романа с нотками ужаса в голосе.

— Ей пришлось уйти пораньше из-за работы, — говорит он, поеживаясь, и возвращается ко мне.

Отлично. Она не скажет ему, что все это безумие началось из-за меня. Нездоровая театральность с потерей рук — это обычно то, что вызывает смешки и стремление играть нечестно. На самом деле повальный рвотный рефлекс — это высший пилотаж.

— Пошли. Тебе нужно попить и… принять душ.

Я шмыгаю носом, но все, что я чувствую — это запах пота стриптизера, а не рвоты.

Потом… Потом у меня кружится голова. Последнее, что я помню, как Роман подхватывает меня, и мой мир погружается во тьму.

***

Застонав, я сажусь, оглядывая слишком светлую комнату… не мою комнату.

Мои глаза расширяются, когда я в панике вскакиваю. Я смотрю вниз, ощущая полное отсутствие нижнего белья под… Подождите-ка!.. Чья на мне футболка? Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет комната Романа. Это ведь его комната, верно? У меня, что был секс?

— Нет, мы не занимались сексом, — мужской голос заставляет меня посмотреть в ту сторону, где в дверном проеме появляется фигура Романа, который смотрит на меня насмешливо. Надеюсь, я не говорила вслух.

— Который сейчас час? — в замешательстве спрашиваю я.

О! О нет! Шампанское, скандал с рвотными массами в окружение горячих стриптизеров… память возвращается ко мне.

Я видела, как моя мать трогала пенис. Фу-у-у-у.

— Чуть больше трех.

Слова Романа вырывают меня из ужасных, травмирующих воспоминаний. С потерей руки было легче справиться, чем с воспоминанием о том, как ногти моей матери царапали пенис стриптизера.

— Подожди… Что? — спрашиваю я, снова оглядываясь вокруг, будто волшебным образом собираюсь услышать, что он скажет что-то другое. — После полудня?

Роман ухмыляется мне, прежде чем подойти. Он делает паузу, берет бутылку воды, которая выглядит охлажденной, и протягивает ее мне, предварительно открутив крышку. Я жадно глотаю содержимое бутылки, как будто провела в пустыне восемнадцать лет, а он забирается на кровать и садится рядом со мной.

— Ага. Ты не спала до четырех утра. Я думаю, в будущем тебе стоит просто сказать «нет» наркотикам.

Я медленно качаю головой.

— Нет. Нет. Последнее, что я помню, это как ты вытащил меня из всего этого… безумия. — Я тщательно подбираю слова. Думаю, на данный момент я уже достаточно опозорилась.

Он выглядит так, словно едва сдерживает смех.