Оно того стоит (ЛП)

— Черт побери, — шипит она. — Напряги мозги. Это никакой не мир! Похоже, тебя только что послали на три буквы, — прожужжала она, прежде чем исчезнуть в нашей комнате.

Выражение лица Дэвиса было таким же смущенным, как и у Романа.

— Ты изображала дельфина, когда увидела их?

— Шутка. По словам Лидии, дельфины очень сексуальны и к тому же агрессивны в сексуальном плане.

Комната наклоняется, когда меня подхватывают и бросают на кровать.

— Дельфин был бы в восторге от того, что я собираюсь сделать с тобой, — предупреждает он, раздевая меня быстрее, чем я когда-либо могла подумать о таком.

И он верен своему слову, поскольку следующие три часа наполнены слишком большим количеством оргазмов, чтобы их сосчитать.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Каша

— Моя рука просто показала моей подруге знак мира вместо того, чтобы выставить ей средний палец. Первый предупредительный сигнал, который я выявила, — сообщаю отцу по телефону.

— Не уверен, как эти команды смешались, — говорит он мне, когда Лидия смотрит на меня с веселой улыбкой.

— Я думала о том, чтобы вразумить ее. Только не определилась, послать ли ее или нет, когда робо-рука просто решает показать ей универсальный знак хиппи.

У него перехватывает дыхание.

— Ты не дала ей команду? Она рефлекторно сработала сама по себе? Это замечательная новость!

— Эм, нет, это не так. Она не сделала того, чего я хотела.

— Очевидно, есть еще некоторые недоработки.

— Разумеется, — сухо перебиваю я.

— Но это действительно большой прорыв.

Бессмысленно спорить с ним, когда он так возбужден. Я в ступоре, когда слушаю тысячи научных подробностей, которые не имеют для меня никакого смысла, но я, вероятно, единственный человек, с которым он общался с тех пор, как уехала сюда, поэтому терплю это. Если только его интерны не ошиваются где-то поблизости. Но они обычно не разговаривают с ним. Они тоже часами сидят и глазеют.

Наступает полночь — время охоты за сокровищами для Олимпиады, когда я, наконец, кладу трубку, задаваясь вопросом, слышал ли он, как говорю «пока».

Лидия как раз там, где я ее оставила после того, как вернулась переодеть шорты. Дурацкие шорты явили мое дурацкое нижнее белье этому глупому Роману, который целует меня так глупо.

— Хочешь на охоту за сокровищами? Нейту Дуксу нужен партнер.

Она качает головой, устраиваясь на кровати, все еще ухмыляясь мне.

— Лидия, зачем ты приехала? От этого ты чувствуешь себя еще несчастней.

Она делает глубокий вдох.

— Доверьтесь мне. Мне нужно быть здесь.

Я выбираю штаны для йоги, потому что как только солнце сядет, жучки превратятся в назойливых зануд. Лидия возвращается к чтению своего планшета, а я вздыхаю, качая головой. Хотела бы понять, что именно она надеется извлечь из этого болезненного воссоединения.

— Ладно, последний шанс, я ухожу, — говорю ей, надеясь, что она проснется.

Вместо этого она усмехается и делает мне «знак мира».

— Кикимора, — бормочу я, когда слышу за спиной ее смех.

Когда сбегаю вниз по лестнице, леденящий душу крик раздается откуда-то из глубин массивного кабинета, который был превращен в место расположения капризной невестушки. Бегу, спотыкаясь, а мое сердце бешено бьется в груди, когда вбегаю в комнату, чтобы увидеть несколько испуганных лиц. Джейн снова кричит, сжимая розовое платье, начинает рыдать в голос.

Что за… О-ох. Это платье не должно быть розовым…

— Джейн, мы что-нибудь придумаем, — говорит ей моя мать, неловко похлопывая ее по спине, пока у Джейн изо рта льется поток бессвязных звуков, которые она считает словами. При этом она сжимает в руках ярко-розовую ткань, сидя на полу и покачиваясь вперед-назад.

Да-а-а. Платье теперь в тон украшениям.

— Кто мог это сделать? — шипит одна из подружек невесты.

Гретхен, подружка невесты, пожимает плечами. Потом… они все начинают сверлить меня взглядами.

— Она! — кричит Джейн.

— Я? Ага, щас. Я бы не тронула твое платье! Точно не стала бы этого делать. — Джейн — стерва, но моя главная цель — Андерсон.

— Нет, — вскипает Джейн, сдерживая рыдания, в то время как гнев берет верх, будто перед ней кто-то потряс красной тряпкой. — Лидия, — добавляет она.

И тогда гнев закипает уже внутри меня.

— Лидия бы не притронулась к твоему грёбаному платью. Она даже ни разу не была в этой комнате!

Мама встает между нами, как всегда невозмутимая, несмотря на возникшее напряжение в воздухе.

— Я уверена, что Лидия не причастна к истории с платьем. Детишки Малдера здесь. Пожалуйста, не забывайте об этом. Они ведь твоя семья, Джейн, — тихо говорит мама. — Но всем известно, как они любят пошалить. И шалят они не по-детски.

Джейн снова начинает неудержимо рыдать, а я поворачиваюсь и выхожу. Мой гнев испаряется, но губы продолжают дрожать. Кто-то покрасил ее платье в розовый цвет, чтобы оно соответствовало ее уродским украшениям. Это точно была не Лидия — она слишком взрослая для подобного. Это точно была не я; все мое внимание сосредоточено на моем сводном брате.

Поэтому я делаю то, что на данный момент очевиднее всего — пишу текстовое сообщение Хенли.

Я: Ты покрасила свадебное платье в розовый цвет?