One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

Да вот беда — Пол редко приезжал в Северную Ирландию. Но в ноябре 1964-го он приехал-таки, и тетя Шейла купила билеты нам с сестрой и кузинам; мы отправились в концертный зал «Кингс-холл» в Белфасте. Четверо битлов вышли на сцену с инструментами, но их музыка потонула в шуме массовой истерии, что царила в зале. Все вопили и стонали. Я делала вид, что кричу, чтобы не выделяться. Вы пробовали кричать? Это не так уж и просто, получается выдать всего два залпа по десять секунд. Толку никакого, да еще голос срываешь. Вот сами попробуйте. Мы все равно ни слова не слышали, и я не знаю, пели на самом деле «Битлз» или только делали вид.

Кое-что в Поле, однако, вызвало у меня отвращение: он сильно потел и утирался одеждой. Впрочем, я искренне, подсознательно верила, что выйду за него замуж. Чувствовала это всеми фибрами души, поэтому толком не готовилась к выпускным экзаменам в школе. Думала, мне все равно будет не до университета или карьеры, я постоянно буду в разъездах вместе с Полом. То, что я собиралась замуж за Пола, сильно отразилось на моем поведении, но я никому ничего не говорила, потому что это было вроде как таинство веры, наш с Богом секрет.

В день, когда мне исполнилось восемнадцать, я села на самолет до Лондона. Школу окончила и сдала экзамены. Оценки получила паршивые. Я знала, что Пол живет в Сент-Джонс-Вуд, и направилась к ближайшей станции метро. Думала, придется самой все выяснять, но нет, человек за стойкой на станции назвал точный адрес, и я, вооружившись картой Лондона, направилась к дому Пола.

Я воображала, как встану у дома, как он рано или поздно выйдет и, увидев меня, пригласит войти, как потом влюбится в меня, и мы через несколько дней обручимся, и тогда мои родители сразу увидят, что я сама знаю, как мне строить жизнь. Это поставит их на место.

К моему удивлению, у дома толпились двадцать или тридцать девчонок. Как ни странно, нас объединяло какое-то чувство товарищества, хотя мы вроде бы состязались за один и тот же приз. Не знаю. Возможно, это и впрямь были «подростковые мечтания», мы вовсе не хотели создавать с Полом семью, нам просто нравилось это воображать.

Другие девчонки сказали, что Пола нет дома. Почему же тогда они торчали у ворот, рыдали, стонали, просовывали письма за ограду? Кажется, там была ограда.

Вскоре после этого Пол женился на Линде. Я восприняла это как предательство, чувствовала себя как тот, кто отучился в Королевском сельскохозяйственном университете Сайренсестера[361], чтобы управлять своим имением, но имение продали, и выпускник остался не у дел, без места в жизни, без возможности применить свои навыки. Вот так Линда коварно лишила меня моей судьбы.

63

Среди тех, кто явился на премьеру фильма «A Hard Day’s Night» 6 июля 1964 года, были «Роллинг стоунз», а также ее королевское высочество принцесса Маргарет и лорд Сноудон.

На подступах к кинотеатру «Лондон павильон» две сотни полицейских сдерживали 12000 поклонников, скандирующих: ««Битлз»! «Битлз»! «Битлз»!»

Группа пока еще не привыкла к такому приему, и, когда лимузин битлов подъезжал к Лестер-сквер, Джон посмотрел в окно и невинно спросил у Брайана Эпстайна: «Там финал Кубка, что ли?»

Прибытие «Битлз» толпа встретила — по словам одного из очевидцев — «гортанным ревом», вслед за которым хор голосов затянул «С днем рожденья тебя».

Ринго, старшему из битлов, на следующий день исполнялось двадцать четыре года. Как только битлы вошли в кинотеатр, директор и сотрудники заведения разостлали у входа чистую красную ковровую дорожку — как раз к приезду королевской четы. В день своей свадьбы, в мае 1960-го, принцесса Маргарет и лорд Сноудон были самой обожаемой парой в Великобритании, если не во всем мире. А в тот же день в Ливерпуле The Silver Beetles провалили прослушивание и не попали на разогрев к Билли Фьюри в его северном турне.

Однако спустя четыре года толпа ясно дала понять, кого теперь обожают больше всех. После ажиотажа, вызванного прибытием битлов, приезд королевской четы показался ужасно обыденным, приветственные возгласы в адрес принцессы и ее супруга звучали жалко по сравнению с восторженным приемом группы.

Принцесса Маргарет и лорд Сноудон вошли в зал под фанфары, а оркестр лондонской полиции торжественно исполнил «Боже, храни королеву». Зрители в зале вытянулись по стойке смирно, как и сами битлы. А вот Мик Джаггер и остальные «стоунзы», сидевшие позади битлов, даже не пошевелились. Алистер Тейлор, личный помощник Брайана Эпстайна, пришел в ужас. «Разумеется, Джона считают бунтарем, но на самом деле он им не был. Он первым вскочил на ноги, едва зазвучал государственный гимн, за ним встали и остальные парни. Встали все присутствующие, кроме «Роллинг стоунз». Эти сидели вразвалочку, с вызовом. Джону это не понравилось». Спустя сорок лет Тейлор по-прежнему не может сдержать возмущения: «По-моему, они хотели выказать свое пренебрежение, но тем вечером они были гостями «Битлз», и, как мне кажется, им следовало вести себя приличнее».