One Two Three Four. «Битлз» в ритме времени

Как-то раз Джон попросил своего посыльного, Тони Брамвелла, установить фотоаппарат с таймером и объяснить, как им пользоваться. На следующий день он украдкой передал Брамвеллу пленку на проявку: «Кадры довольно пикантные. Никому их не показывай, ясно?»

Когда напечатанные фотографии прибыли в «Эппл», Питер Браун решил, что это чья-то злая шутка. «Фото были такие скандальные, что я запер их в ящике стола и никому больше не показывал». Будучи человеком щепетильным, он не желал смотреть ни на Йоко, которая, «жеманно улыбаясь», демонстрировала «вислые груди», ни на Джона: «обдолбанный героином, с остекленелым взглядом… он лыбился как идиот и гордо выставлял на всеобщее обозрение сморщенный необрезанный член». Вдобавок Питера возмутило состояние квартиры: «Не спальня, а свинарник, наркоманский рай: смятые простыни, груды грязной одежды, повсюду горы газет и журналов».

© Blank Archives/Getty Images

Через несколько дней Джон заявил, что один из снимков — тот, где они с Йоко, совершенно нагие, смотрят в камеру, — станет обложкой их нового альбома «Two Virgins». По словам Брамвелла, в студии «все расхохотались… Йоко и так красой не блещет, а вместе с Джоном они, да в чем мать родила, так и вообще стыд и позор. Никто не верил, что дело доведут до конца».

До той поры Джон считал наготу чем-то неприличным. В июне 1965 года они с Синтией пришли на день рождения к Аллену Гинзбергу; волосатый поэт-битник вышел к ним нагишом, в трусах на голове и с табличкой «Не беспокоить» на члене. Джон шутку не оценил: «Перед девушками так не расхаживают».

От обнаженной фигуры на конверте «Two Virgins» он, как ни странно, тоже попытался абстрагироваться. В интервью журналу «Роллинг стоун» Джон сбивчиво объяснял: «Когда снимки вернули, я, признаться, слегка вздрогнул. Я же прежде не видел свой член ни на конверте альбома, ни на фотке. Подумал: «Здрасьте! Что за дела? Чувак писюн выкатил…» К собственной наготе мы не привычны».

Когда Джон и Йоко показали предварительный вариант конверта Ринго, тот не знал, куда глаза девать. Подыскивая ответ, он ткнул на фотографию, где у ног Джона валялась газета, и заявил: «Ха, тут даже «Таймс» есть». Правда, потом Ринго переборол смущение. «Я сказал: «Ладно тебе, Джон, ты таким балуешься, тебе это прикольно, но отвечать-то всем нам»».

Пол воспротивился куда активнее. Питер Браун вспоминает, что «конверт Пол возненавидел так, что словами не сказать», а Брамвелл утверждает, что «его просто трясло от возмущения. Он счел фотографию отвратительной и пришел в ужас от того, что Джон намеревался ее использовать». По словам Брамвелла, Пол во всем обвинил Йоко. «До встречи с ней Джон был скромнягой. А она, говорил Пол, заставила его избавиться от комплексов, и вот вам результат. «Как Джон не понимает, что мы — одно целое?.. Да, на фото только Джон и Йоко, но ведь люди скажут, что это битлы с дуба рухнули и ударились в порнуху»».

Пол организовал встречу, на которую пригласил Джона с Йоко и сэра Джозефа Локвуда, председателя совета директоров EMI. Сэр Джозеф открыл совещание, сказав, что не находит снимки непристойными. Эта мудрая тактика подрывала желание Джона и Йоко выставить себя эдакими анфан-териблями[816].

Джон: Ну и что, вы не шокированы?

Сэр Джозеф: Нет, и не такое видывали.

Джон: Так, значит, все хорошо?

Сэр Джозеф: Нет, не хорошо. За богатых герцогинь и прочих из вашего окружения я не беспокоюсь. А вот мамаши, папаши и поклонницы будут возмущены. Ваша репутация пострадает — и ради чего? Какой в этом смысл?

Йоко: Это искусство.

Сэр Джозеф: Ну, тогда отчего бы не показать нагим Пола? Он куда привлекательней!

В конце концов сэр Джозеф заявил, что EMI альбом с обнаженкой на конверте издавать не станет, однако готова выпустить пластинку, за обычное вознаграждение. В итоге альбом вышел на лейбле «Эппл», а распространялся лейблом «Трек» группы The Who. В музыкальных магазинах он продавался в обертке из упаковочной бумаги. Как и следовало ожидать, многие покупали «Two Virgins» только из-за конверта, а для поклонников помоложе он стал первым знакомством с обнаженной натурой.

125

Рассказ Кэти Грин

Лет так в семь я поняла, что «Битлз» наблюдают за мной. Очень часто я замечала, как из-за двери моей спальни или из-за угла высовываются четыре головы. Битлы виднелись по пояс, в костюмчиках и белых рубашках с черными галстуками. Всякий раз они появлялись в неловкий момент: например, когда я одевалась. Я тогда быстренько приводила себя в порядок, стягивала пижаму и надевала нижнее белье, но так, чтобы даже мельком не засветить обнаженное тело. Хотела впечатлить битлов скромностью и ловкостью.